Она сильно вздрогнула, кофе выплеснулся, угрожая залить чистенькие джин
сики, и Марина быстро поставила чашку на стол.
Господи, кто это может быть?!
Почему-то мысль о том, что это Федор Тучков явился продолжать свои заботы,
не пришла ей в голову, и она распахнула дверь, за которой обнаружился имен
но Федор, и вытаращила глаза. От удивления даже позабыла возмутиться.
- Добрый вечер, - ласково поздоровался гость, - с вашего разрешения я принес
вам пластырь. Бактерицидный. Вот он
И помахал у Марины перед носом белой бумажкой.
- Позвольте мне войти?
- Боже мой, - пробормотала Марина, - боже мой...
- Я оставлю пластырь и немедленно уйду, раз уж вызываю у вас такую бурю отр
ицательных эмоций, - заверил ее Федор, не переступая, однако, порога Очевид
но, без разрешения он не мог себе позволить “вторгаться” - это было очень в
его духе. Тут Марина вдруг подумала, что “Русская любовь”, судя по програм
ме, будет идти еще долго - с продолжением оказался шедеврик! - а больше заня
ться совершенно нечем, не на танцы же отправляться в самом-то деле! Кроме т
ого, появление Федора Тучкова давало ей прекрасную возможность провери
ть свои логические выводы и умозаключения - например, про жену, и про Верон
ику, и про “освобождение из семейного плена”.
А про ту самую деталь она ничего ему не скажет. Ей нужно прежде все обдумат
ь самой.
- Проходите, - решительно пригласила она, словно боясь передумать, - хотите
кофе?
- Хочу.
Интересно, “таскается” он за ней или все-таки нет? Как бы это проверить?
- Садитесь.
- Куда прикажете? На диван или... в кресло?
- Боже мой, куда угодно! Можете на пол сесть, я ничего не имею против! Или вый
ти на балкон, там тоже есть на что сесть!
- Тогда я, с вашего позволения, в кресло.
- Валяйте в кресло, - себе под нос пробормотала Марина, доливая в чайник вод
ы из круглой канистры. Эту канистру Марина в первый же день притащила из д
еревенского магазина, где та стояла невостребованная, наверное, много ле
т. Марина тащила ее, останавливалась, отдувалась, вытирала платочком пот,
обмахивалась идиотской шляпой, которая все норовила слететь с головы, а
потом ее догнал мальчишка на велосипеде, пристроил канистру на облупивш
ийся багажник и в два счета довез до санаторных ворот.
“Что вы, тетенька, не надо! - с умеренной досадой отказался он, когда Марина
стала совать ему деньги. - Денежки за работу дают, а разве ж это работа!”
Федор Тучков устроился в кресле и любовно, как показалось Марине, положи
л одну расписную и цветастую ногу на другую.
- Как ваше колено?
- Все в порядке, спасибо.
- Я считаю, что вы должны его заклеить пластырем.
- Обязательно так и сделаю.
- Может быть, завтра имеет смысл показать колено врачу?
- Я подумаю над вашим предложением.
Тут они посмотрели друг на друга и замолчали.
- Вам не кажется, - спросил вдруг Федор Тучков, - что мы с вами как-то странно р
азговариваем?
- Кажется, - согласилась Марина, - но у нас так само получается.
- Может, попробуем поговорить по-другому?
Она пожала плечами и села на краешек дивана, очень прямо держа спину - бабу
шка всегда говорила, что женщина не должна горбиться, если она не прачка, в
прочем, прачка тоже горбиться не должна!
- Давайте попробуем поговорить по-другому.
Федор опять на нее посмотрел. Вместо просторных полотняных брюк узкие го
лубые джинсы и узкая же черная майка без надписей и морд на животе и спине
. Волосы рыжие - спереди почти до глаз, сзади спускаются до шеи, - подвернуты
е концами внутрь. Движения стремительные, глаза злые.
Не женщина, а мечта. Не зря он тогда ее приметил, на лавочке, в дикой шляпе и
платье а-ля “рюсс пейзан”. Она ему пригодится.
- Вам с сахаром? Молока нет.
- С сахаром, спасибо.
“Предлагать или не предлагать бутерброды с сухой колбасой? - пронеслось
у Марины в голове. - Никаких следов колбасы вроде бы нет, значит, он и не дога
дывается о ней, значит, можно и не предлагать. Или не предлагать... неприлич
но? А предложить жалко!”
Да, конфеты же есть! Конфеты Марина любила значительно меньше, чем бутерб
роды с колбасой.
- Хотите конфет? - вскричала она так весело, что гость посмотрел на нее с нек
оторым подозрением, как будто конфеты могли быть отравлены. - У меня есть ш
околадные, карамельки и еще леденцы “Взлетные”!
- Леденцы “Взлетные”, - принял решение Федор Тучков.
Он кинул леденец за щеку - щека оттопырилась, - захлебнул кофе и откинулся
на спинку кресла, вытянув ноги.
Надо же, какой противный, вновь раздражаясь, подумала Марина. Убила бы.
А вот небось перманентным кудряшкам или костлявой лошадиной морде очен
ь нравится. Если, конечно, супруги не практикуют маленький семейный дома
шний ад, от которого супруг теперь “отдыхает” в Маринином обществе.
Отвратительное слово - супруг.
- И все-таки, что вам от меня надо?! - спросила она таким тоном, словно неожида
нно села на морского ежа, невесть как очутившегося в кресле. - Зачем вы при
шли?
- Я принес вам пластырь.
- Не нужен мне пластырь!
- Я считаю, что колено все-таки лучше заклеить. Знаете, это такое коварное м
есто, особенно подверженное травмам.
Тут он понял, что переборщил, и осторожно хихикнул, но она ничего не замети
ла - продолжала самозабвенно и от души на него злиться.
Ну, пусть позлится. В принципе он ничего не имеет против. Когда она злится,
глаза у нее делаются совсем зелеными, он уже это заметил.
- А кем вы работаете? - благодушно спросил он и с шумом отхлебнул еще кофе. Шу
мно хлебал он не без умысла.
- Никем. Преподавателем в институте.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14