в этом, пожалуй, нет. Просто он ее раздражает. Так разд
ражает, что она ведет себя неприлично.
- Извините, - буркнула Марина, отплевываясь от комаров, которые лезли в рот,
нос и уши. Руки и шея горели и чесались, под волосами как будто что-то шевел
илось.
Надо бежать!
Она бросилась по дорожке вверх, подальше от комариной военной базы. Федо
р не отставал.
- У вас, наверное, работа связана с людьми, - миролюбиво предположил он у нее
за спинкой, - и вы от них устаете.
Он предлагал прекрасное оправдание ее хамству и настойчивым попыткам у
бедить его в том, что он за ней таскается. Ей нужно было только согласиться
- да, устает.
- Да ни от кого я не устаю! - с досадой возразила Марина, как будто черт тянул
ее за язык. - Я работаю с бумагами, а не с людьми!
Самое смешное, что это не правда, работала она больше с людьми, чем с бумаг
ами, но ей очень не хотелось, чтобы он бросал ей спасательный круг и оправд
ывал ее хамство!
Она ловко и изящно - по крайней мере ей хотелось так думать - перепрыгнула
через толстую ветку, упавшую поперек дороги, просторная штанина зацепил
ась за какой-то сук, подло торчавший из ветки, ткань затрещала, ногу дернул
о назад, и Марина плюхнулась на колени, прямо на мокрый потрескавшийся ас
фальт. Правая коленка, много лет назад разбитая на лыжах, угодила на какой-
то каменный выступ, и Марина взвыла от боли.
Потемнело в глазах. Стало нечем дышать. В затылок как будто вбили кол.
- Что же вы так! Как же вы так! Ушиблись? Покажите ногу!
Все эти восклицания она слышала сквозь ровный шум боли в ушах и посильне
е закусила губу. Губа была соленой и мокрой.
- Вставайте! Держитесь за меня и вставайте! Попробуйте.
- Я пробую, - сквозь зубы сказала Марина. Первая волна боли отхлынула, остав
ив только унижение и тошноту.
Взявшись рукой за пестроцветный спортивный костюм, она кое-как поднялас
ь и подышала ртом, чтобы прогнать тошноту.
Федор Федорович крепко держал ее за локоть и намеревался закинуть его се
бе за шею, чтобы тащить Марину, как водят раненых в кино.
- Что ж вы прыгаете и не смотрите куда!
- Я без очков вообще плохо вижу!
- Тогда почему вы ходите без очков?
На это Марина ничего не ответила, только сказала:
- Отпустите меня!
- Вы уверены, что у вас... ничего не сломано?
У нее была сломана гордость, да и то не сломана, а так, чуть поцарапана, но он
а не стала сообщать об этом Федору Тучкову.
Она решительно сняла свой локоть с его шеи, пристроила сумку и похромала
за кустик, к поваленному толстому черному бревну.
Федор постоял-постоял и потащился за ней.
Держа ногу на весу, Марина присела на бревно и осторожно задрала штанину -
коленка была грязной, красной и, кажется, уже опухала.
- Черт, - с тоской сказала Марина и зачем-то подула на нее, как в детстве, когд
а на все раны достаточно было подуть, и боль проходила.
Сейчас ничего не изменилось. Или все дело в том, что дуть должна была непре
менно мама?
Марина потрогала кожу, сморщилась, зашипела, и тут у нее перед носом опять
оказался Федор Тучков.
- Дайте я посмотрю, - деловито предложил он и полез к ее коленке.
Марина отдернула ногу:
- Не надо ничего смотреть! Я... посижу пять минут, и все пройдет.
- А если не пройдет, мне придется нести вас в медпункт. Между прочим, дорога
туда пролегает как раз через центральный вход, - неожиданно добавил он. - Х
отите, чтобы я нес вас в медпункт через центральный вход? Там, наверное, на
роду еще прибавилось.
Не отрываясь от ноги, которую она баюкала и убирала у него из-под носа, Мар
ина внимательно на него посмотрела.
Может, он не дебил? Может, он только производит такое впечатление? Может, н
а самом деле он очень умный?
По крайней мере наблюдательный - это точно.
- Это вы во всем виноваты, - неожиданно бухнула она, - черт бы вас побрал!
- Почему виноват? - перепугался он. - Я не виноват!
- Потому что вы меня раздражаете!
- Я не нарочно!
Тут он нагнулся - волосы были светлые, почти белые, сквозь них просвечивал
широкий затылок, - сорвал какой-то лопух и стал совать Марине.
- Да не надо мне, зачем он мне нужен!..
- Приложите к ноге, и все пройдет.
- Да что прикладывать-то?! Лопух?!
- Это не лопух, а подорожник, самое верное средство!
Марине хотелось, чтобы он отвязался от нее вместе с “верным средством”, н
о она понимала, что не отвяжется. Выхватила кожистый широкий лист и прижа
ла прохладной стороной к коленке.
- Его нужно лизнуть, - совершенно серьезно посоветовал Федор Тучков, - вы ра
зве не знаете?
- Нет, не знаю.
- Вы что, в детстве не разбивали коленок?!
В детстве у нее были шляпа - чуть поменьше нынешней, - белые гольфы с бантам
и, лакированные красные туфельки, зонтик с кружевцами и кукольная колясо
чка с пупсиком. Нет, она не разбивала коленок. Она даже не знала, как это быв
ает.
- Дайте сюда!
Федор Тучков выхватил у нее широкий лист, старательно полизал и пристрои
л ей на ногу. И рукой сверху придержал, чтобы прилип как следует. Марина вы
таращила глаза.
- У меня есть пластырь, - как ни в чем не бывало продолжил он, - я могу вам дать.
Кожа немного содрана, лучше бы, конечно, заклеить.
Тут он опять прихлопнул комара у себя на шее и опять внимательно изучил с
вою ладонь.
Кошмар.
На дорожке, совсем близко, вдруг захрустели камушки, посыпались как будт
о. Кто-то бежал - именно бежал, а не шел, и Марине показалось, что бежит не оди
н человек. Зачем-то она пригнулась к коленям, хотя и напрасно - за сквозным
и кустиками все равно было не спрятаться.
Да и прятаться незачем, глупость какая-то!
Федор все сидел на корточках, почти уткнувшись носом в ее коленку, а тут по
вернулся и посмотрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14