- Так принято, - объяснил он и вдруг пристроился со своим ведром на лавочку
рядом с ней. - Вы не знали? Когда незнакомые люди встречаются и разговарива
ют друг с другом, принято представляться. Меня зовут...
- Послушайте, - перебила его Марина и потянула к себе свою сумку - я не хочу з
накомиться и не хочу никому представляться. Я очень устала, и кроме того...

- Где все-таки мне найти кошку? Ц задумчиво спросил он сам у себя, не дослуш
ав ее излияний. - Может, на кухне спросить? Прошу прощения...
Тут он поднялся, слегка поклонился в Маринину сторону - вежливый! - посмотр
ел в свое ведро и пошел направо, туда, где был газон и виднелась сетка тенн
исного корта.
- Придурок!.. - пробормотала Марина, задетая тем, что он не стал настаивать на
“романтическом знакомстве” и предпочел отправиться на поиски кошки.
Или ему на самом деле нужна была кошка, а вовсе не она, Марина? И еще эта идио
тская шляпа из итальянской соломки, которую мама зачем-то водрузила ей н
а голову и все караулила, чтобы дочь не скинула ее потихоньку! Шляпа никуд
а не помещалась, запихнуть ее в чемодан можно было, только сломав пополам,
и Марина всю дорогу маялась, пристраивала шляпу то туда, то сюда, то еще ку
да-нибудь, забывала, вспоминала, возвращалась, хватала, напяливала на гол
ову, несла под мышкой, размещала на полке, ловила, держала и так далее.
Должно быть, в этой шляпе она выглядит просто сногсшибательно - Фаина Ран
евская, кинофильм “Подкидыш”.
“Гаваец” и тот убежал. Впрочем, “гавайца” она сама прогнала, этим можно ут
ешаться и отчасти гордиться.
Она и гордится - разве затем она впервые за пять лет пошла в отпуск, чтобы с
бухты-барахты под ракитовым кустом заводить никому не нужные знакомств
а с придурками в немыслимых рубахах?!
У нее номер “люкс”, банка кофе, чемодан книг и любимая кружка в отдельном м
ешочке - что еще нужно старой холостячке, чтобы отлично провести давно за
служенный отпуск?!
Ничего. Больше не нужно ничего.
Только если... может быть... или нет... Приключение, вот что нужно!
Только не в смысле галантного расписного мужчины с пластмассовой зажиг
алкой и детским ведерком - такие “приключения” ей и даром не нужны. А “наст
оящее приключение” - чтобы произошло какое-нибудь ужасное событие, и она,
Марина, оказалась бы в центре, эпицентре или черт знает где, в общем, побли
зости, и чтобы зловещие тени сгущались на горизонте, а дом отдыха завалил
о бы снегом - даром что июль! - совсем как в пьесе Джона Б. Пристли “Чисто анг
лийское убийство”, а телефонная связь оборвалась, а под подушкой старшей
горничной обнаружился бы странный пузырек темного стекла - горничная, к
онечно, уверяет, что это снотворное, но это подозрительно похоже на циани
стый калий или мышьяк... да, пусть будет мышьяк - хорошее, глубоко “преступн
ое” слово! - и чтоб полицейский капитан оказался поблизости, загорелый, са
моуверенный, дьявольски умный, циничный, наблюдательный, острый, тонкий,
мужественный и с пистолетом, засунутым за ремень выцветших и потертых дж
инсов - почему выцветшие и потертые джинсы считаются самой лучшей одеждо
й для главных героев?!
Марина захохотала во все горло, так что из куста выпорхнула какая-то птах
а, чирикнула и перелетела на ту сторону заросшего прудика.
Хохотать во все горло, сидя в одиночестве на лавочке, было неприлично, и он
а быстро зыркнула по сторонам - не видит ли кто, как уважаемая Марина Евген
ьевна Корсунская себя ведет.
Никто не видел, хотя слева, в зарослях, на голубой скамейке уже восседала к
акая-то парочка. Размечтавшись о своем “приключении”, Марина не заметила
, когда парочка забралась в кусты. Впрочем, восседала девица, а молодой чел
овек возлежал головой у нее на коленях и дурашливо щекотал девицын живот
ик. Девица взвизгивала, молодой человек похохатывал, все как положено.
Господи, какая смертная, непробиваемая, тупая скука, эти парочки с их поще
кочиваниями, поглаживаниями, похрюкиваниями и взвизгами!
Как все это одинаково, пошло, глупо и, главное, кончается всегда одинаково
- никчемное сосуществование, желание плюнуть в ненавистную рожу любимог
о или любимой, романы в конторе, романы на пляже, романы на даче, романы в до
ме отдыха, начинающиеся с кошки и пластмассового ведра, и “ты отравила мн
е всю жизнь!”, и “слезь с дивана, придурок!”, и никогда с нежной гордостью - “
наш сын похож на тебя!”.
Домашний ежедневный ад собственного сочинения, и так до самой могилы, за
которой уж откроется настоящий, так сказать, общественный ад.
Говорят, что он вечный. Очень может быть.
Марина решительно водрузила на голову идиотскую шляпу - поля немедленно
задрались, и пришлось двумя руками отгибать их вниз, - потянула сумку и пос
тояла в нерешительности. До ужина было еще далеко, солнышко пригревало, и
не хотелось тащиться в свой “люкс”, хоть там и кофе, и кружка, и книжка...
Под жидкими мостками, выдававшимися далеко в пруд, взволнованно квакали
жирными голосами жабы - у них тоже в разгаре были “пощекочивания и поглаж
ивания”, - и Марина решила, что в отпуске она станет “юным натуралистом”, б
удет вести наблюдение за жизнью жаб и лягушек. А почему нет?
На мостках сильно пахло тиной и рыбой, вода была черной, в глубине коричне
вой, но не мутной - видно, как со дна поднимаются и колышутся водоросли. Нек
оторые дотягивались до поверхности, и в длинных травяных космах неподви
жно сидели блестящие пучеглазые жабы, только шевелились их распластанн
ые задние лапы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14