Или в Ральфа. Или в них обоих.
Даже если бы Маша осталась последней женщиной на земле, знаменитый писат
ель Аркадий Воздвиженский, по паспорту Дмитрий Андреевич Родионов, не об
ратил бы на нее никакого внимания. То есть, убедившись, что, кроме них, на пл
анете больше никого нет, он выразил бы неудовольствие по поводу грядущих
неудобств, которые будут отвлекать его от работы, и попросил бы Машу свар
ить ему кофе.
Там, где Маша трогала ковер ладонью, он будто чуть выцветал Ч шелковые во
рсинки приминались и как-то по-другому отражали свет, турок-«эфенди» объ
яснял это тем, что с разных сторон ковер по-разному «глядит на солнце».
Если бы у шефа был просто скверный характер, она справилась бы с ним, а есл
и бы не справилась, то ушла с работы, но она была в него влюблена и потому оч
ень от него зависима. Уволиться означало бы отказаться от него, а она ника
к не могла этого сделать, хотя прекрасно понимала, что это единственный в
ыход.
А может, его вовсе нет. «Выхода нет» Ч так пишут на дверях метро.
За кабинетной дверью, в двух шагах от нее зазвучали шаги, и она поспешно вс
кочила, заметалась и сбежала на несколько ступенек вниз по полированной
английской лестнице.
Шеф эту лестницу на самом деле заказывал в туманном Альбионе и несколько
месяцев ждал, когда ее доставят. Доставка из Альбиона оказалось делом чр
езвычайно сложным и продолжительным. Видимо, мало кому приходило в голов
у доставлять лестницы оттуда.
Ч Маня, не мечись, Ч приказал шеф с площадки. Ч Ты что? Ковер гладила?
Задрав голову. Маша посмотрела на него. Он стоял, свесившись вниз, и улыбал
ся. Она улыбнулась в ответ.
Ч Ты на меня обиделась?
Ч Нет.
Ч А почему я чувствую себя виноватым?
Как все было бы просто, если бы у него был скверный характер!
Ч Не обижайся на меня.
Сейчас он скажет, что не любит, когда у него что-то пропадает и когда его от
влекают.
Ч Я терпеть не могу, когда у меня пропадают файлы и когда мне мешают рабо
тать.
Ч Я знаю.
Ч Вот и хорошо.
Ч Сварить вам кофе?
Он подумал, подтянулся и сделал на перилах стойку на руках. Маша ахнула. Св
итер великого писателя упал вниз, обнажив живот, и джинсы тоже поехали, от
крывая волосатые лодыжки.
Ч Вы с ума сошли! Здесь высоко, вы упадете!
Ч Если упаду, ты меня похоронишь, Ч не слишком внятно, оттого что стоял в
низ головой, сказал он, Ч ибо я убьюсь насмерть.
Потом издал некий залихватский рык, словно подтверждающий его молодецк
ую удаль, описал ногами дугу и приземлился на площадку. Что-то жалобно заз
венело, и финал представления оказался смазан из-за люстры, которую он за
дел то ли головой, то ли рукой.
Ч Дмитрий Андреевич, осторожней!
Люстра покачалась-покачалась, но осталась висеть, и они перевели взгляд
с потолка друг на друга.
Ч Почему все мешают мне работать? Ч осведомился великий писатель брюз
гливо, словно не он только что выскочил на площадку с извинениями. Ч Поче
му я не могу сесть и спокойно написать свои десять страниц?! Или двадцать с
траниц?! Или сорок?! Почему я принужден вести какие-то идиотские разговоры
, когда я до сих пор не знаю, как мне связать один труп со вторым?! И вообще не
знаю, связаны ли они?! И когда это все кончится?!…
Голос звучал все тише, потому что писатель удалялся в сторону своего каб
инета, и наконец смолк совсем, потому что Родионов сильно захлопнул за со
бой дверь.
Маша вздохнула с облегчением, постояла, прислушиваясь, и побежала вниз.
Как все было бы просто, если бы у него был скверный характер! А еще лучше, ес
ли бы он был подлец, поедающий на завтрак беззащитных секретарш и чужих д
етей! Она бы тогда быстренько его разлюбила, освободилась и стала бы обыч
ной сотрудницей, исполнительной, проницательной, деловой, профессионал
ьной и какой угодно.
Подлецом он решительно не был. И вообще он был хорошим начальником. Кажды
й раз, когда ему казалось, что она чем-то обижена, он смешно каялся, из коман
дировок привозил ей подарки, а на Восьмое марта покупал мимозку Ч мечта,
а не начальник!
Кроме того, думала Маша уныло, ожидая, пока закипит вода в чайнике, влюбить
ся в шефа Ч это просто классический сюжет для комедии. Или мелодрамы.
Для жизни этот сюжет не подходит вовсе. И она понимает это лучше всех. Ну, а
он ни о каких таких сюжетах даже не догадывается. И слава богу.
Зазвонил телефон, и она проворно сняла трубку. Хоть в кабинете и не слышно
, но на всякий случай стоило поспешить.
Ч Да.
Молчание и какие-то потусторонние шорохи, вечные спутники стационарных
квартирных телефонов.
Ч Алло! Ч повторила она с некоторым нажимом. Так бывало по нескольку ра
з в день. Аркадий Воздвиженский знаменитость, и у него уйма поклонников, с
которыми Маша всегда разговаривала вежливо, но непреклонно.
Ч Алло?
Ч Скажи своему писаке, чтобы сидел в Москве и не рыпался, Ч проговорили
в трубке отчетливо. Ч Как-нибудь в Киеве без него разберутся, а он…
Ч Вы ошиблись, Ч быстро сказала Маша и повесила трубку.
Что за идиотизм?! Кто это может быть?!
Телефон снова зазвонил, и было совершенно ясно, кто звонит, и она решила, ч
то ни за что не снимет трубку. Чайник на плите тоненько свистнул, приноров
ился и наддал в полную силу.
Маша быстро переставила его на холодную конфорку. Телефон звонил.
У Дмитрия Андреевича в кабинете ничего не слышно, она это точно знает.
Телефон надрывался.
Изоляцию делали так, чтобы звуки туда не проникали, и Маша сама проверяла
Ч по мобильному звонила из кабинета на домашний номер.
Телефон разрывался от звона. Может, подушкой его накрыть от греха подаль
ше?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16