Колчин извинился и поехал на встречу с Пачеком, к почтовому музею в район
е Смихова.
Ровно в семь вечера Мила села на переднее сидение бордового «Фиата». Она
успела сделать маникюр, подрумянила бледные щеки и украсила шею ниткой я
нтарных бус. Колчин, неплохо знакомый с ночной жизнью Праги, остановил ма
шину у клуба «Редута» и заплатил двенадцать долларов за входные билеты.

Клуб прославился совсем не тем, что здесь выступают неплохие джазовые ис
полнители. Когда-то в «Редуте» вместе с местными музыкантами играл на са
ксофоне тогдашний президент Соединенных Штатов. С записей того уникаль
ного концерта Клинтона в здесь начинается почти каждый вечер. В сегодняш
ней основной программе выступал квартет из Вены и популярный местный ги
тарист. На Колчина музыка неизгладимого впечатления не произвела, но жен
щина была в восторге, и это главное.
В десять вечера Колчин и Мила, сытые джазовыми импровизациями, вышли из «
Редуты», пешком прошли квартал по Народной улице и перебрались в рестора
н «Адриа», известный своей обширной картой вин. Веселье закончилось во в
тором часу ночи. Колчин и Мила забрали «Фиат», оставленный у клуба.
Колчин долго прогревал двигатель, раздумывая, как бы поставить красивую
эротическую точку в затянувшимся веселье.
Ц Можно поехать в пансион, где я остановился, Ц неуверенно сказал он. Ц
Выпить кофе… Или ликера.
Колчин не хотел приглашать Фабуш на конспиративную квартиру, чтобы устр
оить там ночь утах и любовных наслаждений.
Отвести женщину в пансион пани Новатны?
Колчин вспомнил суровое лицо, поджатые бескровные губы хозяйки. Вспомни
л запах плесени и сырость своей однокомнатной норы на третьем этаже, куд
а трудно попасть незамеченным. Тем более в компании женщины. На смену муж
скому желанию пришли безысходная тоска и апатия.
Из трудного положения выручила Мила, повеселевшая от обильного ужина и ф
ранцузского вина.
Ц Кофе можно выпить и у меня. Правда, я живу довольно далеко от центра…
Мила назвала адрес.
Ц Это не имеет значения, что далеко.
Колчин снова почувствовал себя человеком и мужчиной.

Лондон, Берменси. 30 сентября.

В субботу Алексей Степанович Донцов, работавший в Англии под именем Майк
л Ричардсон, закрыл свой магазин скобяных товаров как обычно в пять вече
ра. Выйдя на улицу, взял направление к дому, на полдороге совершил длитель
ную остановку в пабе «Хилл Роуд». Он возвратился к родному очагу, в тесную
квартиру на первом этаже, когда за окном сгустились первые сумерки, и тут
же лег спать. Воскресные дни проходили по раз и навсегда установленному
расписанию: Ричардсон поднимался в половине седьмого утра, чтобы успеть
к открытию блошиного рынка «Портобелло».
В последнее воскресенье Донцов проснулся раньше времени, ровно в пять тр
идцать утра, и не по звонку будильника, а сам по себе. На другой половине ши
рокой кровати спала жена Хелен. Донцов знал, что сегодня в его жизни должн
ы произойти важные перемены, а поход на рынок, возможно, станет последним
английским мероприятием. В восемь пятнадцать он вышел из метро «Ноттинг
Хилл Гейт». И тут же попал в плотный людской поток таких же как он любопытн
ых, небогатых людей, стремящихся что-то купить по относительно низкой це
не на улице Портобелло, где по воскресеньям расцветала яркими красками с
амая живописная в Лондоне барахолка.
Донцов медленно брел по улице, останавливался у прилавков, спрашивал цен
у и шагал дальше. По легенде он скромный торговец скобяными товарами, увл
екается всякими поделками под старину. Ему нечего делать в западной част
и Лондона в районе Мейфер рядом с Гайд-Парком, где сосредоточены шикарны
е магазины для зажиревших американцев. Без пяти сотен в кармане не сунеш
ься даже в антикварные лавки среднего уровня, что расположены в районах
Кенсингтона или Челси.
А здесь Донцов чувствовал себя, как рыба в воде.
Улица поднималась в гору, тротуары заставлены столиками, на которых разл
ожили всякий хлам, начиная от поношенных шмоток и вышитых крестиком салф
еток, заканчивая африканскими масками, японскими статуэтками начала пр
ошлого века или каминными часами французской работы. Несмотря на ранний
час здесь уже собралось столько народу, что ступить было некуда. Откуда-т
о слышались звуки шарманки, дети фотографировались с ручной обезьянкой,
покупатели тесно обступили прилавки.
Среди знакомых он поддерживал репутацию страстного любителя безделуше
к из фарфора. Свою бессистемную коллекцию Донцов начал собирать четыре г
ода назад, когда переехал в Лондон из Скандинавии, открыл магазин скобян
ых изделий и женился на Хелен, служившей сиделкой в государственной боль
нице. Увлечение антиквариатом было лишь мыльным пузырем, пшиком. На рыно
к Донцов приходил не для того, чтобы купить за пятерку дефектный серебре
нный браслет или фарфоровую статуэтку сомнительного происхождения.
Здесь, в людской толчее, идеальное место для контакта с русским связнико
м. Самым великим спецам из контрразведки МИ-6 не по зубам проследить отдел
ьного человека в этом людском водовороте, сделать фотографию и тем более
записать на пленку чужой разговор. Донцов увидел связника возле газетно
го киоска, они раскланялись, как добрые знакомые, отправились в ближнюю п
ивнушку, взяли по кружке слабоалкогольного эля «Басс».
В пивной связник и Донцов выбрали столик в дальнем углу, четверть часа по
говорили о ценах на антиквариат и обменялись пачками сигарет. В той пачк
е, что Донцов положил в карман, содержались подробные письменные инструк
ции из Москвы об операции «Холодный фронт».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21