Мешок безразличен, чел
овек помогает тебе, если ты завладел его центром тяжести. Лови этот центр,
хитри, забирай, перехватывай! А я-то думал, сопи и дави, как медведь.
Между прочим, тот борец учился на инженера. Так и сказал: «Думаю о будущем.
Косте-борцу с каждым годом цена все меньше. Косте-инженеру с каждым годом
цена все выше».
О чем приходится размышлять у нас в гидробеге?
О распределении сил прежде всего. Бежишь на дальнюю дистанцию, работаешь
23, 22 минуты. Редко кто укладывается в двадцать. Но двадцать минут подряд ра
ботать что есть силы человек не способен. Значит, мысленно делаешь раскл
адку: выбираешь темп на всю дистанцию, оставляешь запасец на рывки, на фин
иш в особенности. Новички обычно переоценивают себя, начинают резво, к се
редине сдыхают. Старички склонны к недооценке: резерв приберегают, рвут
финишную ленточку, а сил полно.
Ц А вы мне за финишем не нужны, Ц говорил дядя Троя. Ц Пусть вас на носил
ках уносят, с букетом я и без вас станцую. Все выдавайте на-гора. Надо знать
, что ты не можешь, и знать, что ты можешь.
Вот уменье выложить все и дается опытом.
И природу учитывает опытный гидрокроссист: солнце в глаза, солнце в спин
у, жару, прохладу, ветерок встречный, ветерок попутный, волны такие, волны
этакие. Опытному природа помогает, новичку только мешает.
И самое сложное: понимание соперника. Ты должен великолепно знать себя: ч
то ты можешь, чего не можешь. Должен не хуже знать соперника, что может и че
го не может он. Если заранее не узнал, почувствуй в борьбе, догадайся… и по
дложи ему свинью, или, говоря приличнее, навяжи свою волю. Пусть бег пойдет
, как тебе удобнее всего, а ему противнее всего.
Как это делается? Вот я, например, «маятник». Так называют у нас бегунов, ко
торые не любят менять темп. Раскатился и пошел-пошел-пошел, всю дистанцию
в одном ритме. Могу взять ритм почаще, еще чаще, но важно не менять. А москви
ч Вася Богомол (так его называют потому, что он на жука-богомола похож: гол
овка маленькая, а усы длинные, и держит он их всегда на весу) не «маятник», а
«дергун»: рванет и отдыхает, рванет и отдыхает. И что делает такой «дергун
», что делал бы Вася, попав со мной в пару? На старте вырвался бы, повел бы. Я п
остепенно пристроился бы в затылок, потому что по следам идти легче, возд
ух разорван, вода утрамбована, уплотнена чуточку его подошвами. И тут Вас
я потихоньку начал бы замедлять темп, придерживая меня. Я почувствовал б
ы, что темп не мой, обогнал бы его. Тогда Вася рванул бы и снова вышел бы пере
до мной, вышел бы и стал придерживать. Его рывок Ц мой рывок Ц его рывок
Ц мой рывок. И вот он, «дергун», навязал мне, «маятнику», свою волю. Ему хоро
шо, я выдыхаюсь. Это его «дергунская» тактика.
А какая тактика у меня? Мне надо от него оторваться на старте, уйти далеко
вперед, даже силы вложив лишние, так чтобы всю дорогу он видел мою спину, т
олько спину. Пусть рвет, но не достает, рвет, но не достает. Он волей-неволей
будет жать без отдыха… и выдохнется, потому что он не «маятник», не способ
ен на долгое равномерное усилие.
К счастью, сегодня все это не играет роли. Вася Богомол закончил свой забе
г, время его известно. Первый круг он прошел на три секунды резвее, но я эти
три секунды отберу как у миленького. А сюиссянин мне не соперник. Он вне ко
нкурса, его забег показательный. Ну и пусть показывает, как надо бежать, пу
сть ведет меня на веревочке. Пока что держусь… глядишь, что-нибудь и перей
му.

Второй круг был самым приятным. Идти стало легко, и я заметил природу. Заме
тил, как небо наливается голубизной (акварельной), как брызнуло солнце из-
за хмурого частокола елок. Все это отражалось на полированной глади зали
ва: ближе к берегу частокол, ближе к острову голубизна, а впереди искры, ка
к толченое стекло. Впрочем, это уже нежелательная красота. Лучше бы золот
ой коврик. Искры обозначали рябь. Даже мрачноватый корпус кенгуру заигра
л в лучах солнца, на серых гранитных боках обозначились ржавые и зеленые
пятна лишайника, в колючем хребте свечками загорелись стволы сосен.
Болельщики на берегу встретили нас шумом, шум я тоже услышал. И сюиссянин
услышал, резко сложился, как складной метр, и пошел вприсядку, выдвигая од
ну ногу за другой. Наверное, и он был из породы «маятников», предпочитал пр
ямые и гладкие дорожки, которые так хорошо мерить длинными шагами. Я не ст
ал ему подражать, присядка Ц лишнее утомление, пошел по-своему, левая рук
а за спиной, правая отгребает воздух. И опять с удовольствием отметил, что
не отстаю, держусь за веревочку, могу даже и на спину сесть.
На волнах клетчатый иноземец все-таки оторвался от меня, ловко управлял
ся с волнами, ничего не скажешь. Но ведь у него это в крови, моя мать не отпля
сывала с цветными фонариками на гребнях валов. Однако за хвостом кенгуру
я резко взял вправо, сразу вошел в штилевую тень и без особого напряжения
догнал его, мог бы и обойти. Но я уже говорил, что опасный участок приятнее
проходить вторым, ведущий как бы предупреждает тебя обо всех трудных пов
оротах. Так я и сделал, повторил все жесты сюиссянина под восторженные во
пли болельщиков. Сделал разворот, сделал перескок и на левой ноге в танце
вальном па скользнул мимо дяди Трои. Ну как?
Ц Хуже на тринадцать секунд! Ц крикнул он. И вдогонку: Ц Своим темпом, св
оим, своим, своим!
Тринадцать секунд проиграл? Когда же это? Выходит, Вася Богомол взял темп
резвее заморского гостя. А что же думает мой клетчатый? Силы бережет, все н
а финал оставил? Конечно, тринадцать секунд не трагедия, их можно и на фина
ле отыграть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10