Дома старик бывал редко, как мы уже г
оворили. Он выходил домой в субботу вечером, когда шабашили все работы и к
огда нужно было идти в баню. Он ночевал на воскресенье дома, а затем в воск
ресенье же вечером уходил на свой пост, потому что утро понедельника для
него было самым боевым временем: нужно было все работы пускать в ход на це
лую неделю, а рабочие не все выходили, справляя «узенькое воскресенье», к
ак на промыслах называли понедельник.
Вечер субботы в зыковском доме всегда был временем самого тяжелого ожид
ания. Вся семья подтягивалась, а семья была не маленькая: сын Яков с женой
и детьми, две незамужних дочери и зять, взятый в дом. Сам старик жил в перед
ней избе, обставленной с известным комфортом: на полу домотканые половик
и из ветоши, стены оклеены дешевенькими обоями, русская печь завешена си
тцевой занавеской, у одной стены своей, балчуговской, работы березовый д
иван и такие же стулья, а на стене лубочные картины. В уголке стоял таинств
енный деревянный шкаф, всегда запертый на замок. В нем, по глубокому убежд
ению всей семьи и всех соседей, заключались несметные сокровища, потому
что Родион Потапыч «ходил в штейгерах близко сорок лет», а другие нажива
ли на таких местах состояние в два-три года.
Собственно ответственными лицами в семье являлись Устинья Марковна и с
тарший сын Яков. Еще поднимаясь по лесенке на крыльцо, Зыков обыкновенно
спрашивал:
Ц А где малый?
Яков Родионыч под этой кличкой успел поседеть, облысеть и нажить внучат.
Весь завод называл его Яшей Малым. Это был безобидный человек и вместе уп
рямый, как резина. Жена у него давно умерла, оставив девочку Наташу и мальч
ика Петю. У себя дома Яша Малый не мог распорядиться даже собственными де
тьми, потому что все зависело от дедушки, а дедушка относился к сыну с боль
шим подозрением, как и к Устинье Марковне. Из всей семьи Родион Потапыч лю
бил только младшую дочь Федосью, которой уже было под двадцать, что по-бал
чуговски считалось уже девичьей старостью: как стукнет двадцать годков,
так и перестарок. С первой дочерью Марьей, которая была на пять лет старше
Федосьи, так и случилось: до двадцати лет все женихи сватались, а Родион По
тапыч все разбирал женихов, Ц этот нехорош, другой нехорош, третий и совс
ем плох. Сама Марья уже записала себя в незамужницы.
Была еще одна дочь, самая старшая, Татьяна, которая в счет не клалась, пото
му что ушла замуж убегом за строгаля в Низах по фамилии Мыльникова. Это бы
л настоящий mesalliance,
Неравный брак. Ц Ред.
навсегда выкинувший непокорную дочь из родной семьи. Вот уже прош
ло целых двадцать лет, а Родион Потапыч еще ни разу не вспомнил про нее, да
и никто в доме не смел при нем слова пикнуть про Татьяну. Болело за непокор
ную дочь только материнское сердце. Устинья Марковна под строжайшим сек
ретом от мужа раза два в год навещала Татьяну, хотя это и самой ей было в тя
гость, потому что плохо жилось непокорной дочери, Ц муж попался «карахт
ерный», под пьяную руку совсем буян, да и зашибал он водкой все чаще и чаще.
У Татьяны почти каждый год рождался ребенок, но, на ее счастье, дети больше
умирали, и в живых оставалось всего шесть человек, причем дочь старшая, Ок
ся, заневестилась давно. Выпивши, Мыльников не упускал случая потравить
«дорогого тестюшку» и систематически устраивал скандалы Родиону Потап
ычу раз десять в год. Взятый в дом зять Прокопий был смирный и работящий му
жик, который умел оставаться в тестевом доме совершенно незаметным. Его
связывала быстро прибывавшая семья, Ц детей было уже трое. Работал Прок
опий на золотопромывальной фабрике в доводчиках и получал всего двенад
цать рублей. Родион Потапыч почему-то делал такой вид, что совсем не замеч
ает этого покорного зятя, а тот в свою очередь всячески старался не попад
аться старику на глаза. Собственно, вся семья Родиона Потапыча жалась в о
дной задней избе, походившей на муравьище. Преобладание женского элемен
та придавало семье особенный характер: сестры вечно вздорили между собо
й, а Устинья Марковна вечно их мирила, плакалась на свою несчастную судьб
у и в крайних случаях грозилась, что пожалуется «самому». До последнего, п
оложим, дело не доходило, но эта угроза производила желанное действие. Гл
авным несчастьем всей своей жизни Устинья Марковна считала то, что у нее
родились все девки и ни одного сына. Этим она объясняла и нелюбовь мужа. Во
н «варначка» Марфа Тимофеевна родила всего одного, да и тот сын…
В последнюю неделю в зыковской семье случилось такое событие, которое сд
елало субботу роковым днем. Дело в том, что любимая дочь Федосья бежала из
дому, как это сделала в свое время Татьяна, Ц с той разницей, что Татьяна в
енчалась, а Федосья ушла в раскольничью семью сводом. Верстах в шести от Б
алчуговского завода разлилось довольно большое озеро Тайбола, а на нем о
село раскольничье селение, одноименное с озером. По соседству балчуговц
ы и тайболовцы хотя и дружили, но в более близкие отношения не вступали, а
число браков было наперечет. Замечательной особенностью тайболовцев б
ыло еще и то, что, живя в золотоносной полосе, они совсем не «занимались зо
лотом». С последним для раскольников органически связывалось понятие о
каторге, «некрутчине» и вообще неволе.
Федосья убежала в зажиточную сравнительно семью; но, кроме самовольства
, здесь было еще уклонение в раскол, потому что брак был сводный. Все это та
к поразило Устинью Марковну, что она вместо того, чтобы дать сейчас же зна
ть мужу на Фотьянку, задумала вернуть Федосью домашними средствами, чтоб
ы не делать лишней огласки и чтобы не огорчить старика вконец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16