– ухмыльнулся Полботинка. – Теперь и понюхать нашу машину не посмеют!Однако Муфта не был в этом настолько уверен.– Крысы не из той породы, что легко бросают начатое дело, – сказал он. – Они страшно последовательны и упорны.Пока же не было понятно, замышляют ли крысы новую атаку. Держались они подальше от машины. Время шло, и небо на востоке становилось светлей. На заре в развалины вернулось несколько отрядов, разбойничавших в окрестных сёлах. Вся принесённая ими добыча была, однако, быстро съедена, и в набег отправились новые команды.– Страшно и подумать, сколько человеческого труда пропадает из-за этих прожорливых разбойников, – заметил Муфта.И Полботинка мрачно добавил:– Если дело так пойдёт и дальше, то скоро места моего детства опустеют. В прежние времена крысы такими жадными не были.Наступило утро, и сорока на верхушке сосны приветствовала восход солнца ликующей трескотнёй. Затем она несколько раз взмахнула крыльями, словно испытывая их прочность, поднялась в воздух и полетела к лесу, продолжая на лету трещать во весь голос.Муфта так устал после напряжённой ночи, что только теперь сообразил посмотреть ей вслед.– На шее у неё медаль не висела, – пробормотал он. – Может, она унесла её в клюве?Полботинка фыркнул.– Давай-ка разберёмся, – сказал он. – Возьми в зубы медаль и расскажи мне о своей бесконечно одинокой жизни.– Ты что, издеваешься? – обиделся Муфта. – Как же я буду говорить с медалью в зубах?– Вот и мне хотелось бы это знать, – засмеялся Полботинка. – Едва ли из этого что-нибудь выйдет. Значит, и сорока не могла так здорово трещать с медалью в клюве.– Ну конечно, – сообразил Муфта. – Похоже, что я всё-таки страшно оторвался от действительности.Но едва успел он это произнести, как действительность сама напомнила о себе, причём самым грозным образом, – крысы вновь начали наступление.– Но-но, – сказал Полботинка. – Мало вам предыдущего урока? Но его голос звучал далеко не твёрдо.– Думаю, что поражение их кое-чему научило, – сказал Муфта. – Возможно, теперь у них есть новый план атаки, получше.Друзья внимательно наблюдали за передвижениями крыс. Чудо-оружие.
Крысы приближались к машине медленно, но неотвратимо. Их усы нервно подёргивались, ноздри всасывали воздух, глаза кровожадно сверкали.Вскоре Муфта и Полботинка поняли, что на этот раз крысы задумали атаковать по-новому. Они явно сделали серьёзные выводы из неудачи. Мощная ударная сила из отборных крыс разделилась теперь на две части и расположилась по обе стороны машины.– Теперь они начнут атаковать нас с флангов, – тоскливо сказал Муфта. – И это значит, что мы не сможем контратаковать машиной.– Когда они навалятся на нас с двух сторон, – жалобно промямлил Полботинка, – то считай нас заживо похороненными под крысиной стаей, и машина станет, так сказать, гробом на колёсах.Похоже, к тому и шло.Муфта беспомощно положил на руль руки – они заметно дрожали. Что делать? Что же всё-таки делать? На лбу Полботинка показались капельки пота. Выхода не было!Между тем крысы широким фронтом надвигались с обеих сторон. И снова по крысиной стае пробежал этот странный толчок, который Муфта с Полботинком заметили ночью.Сейчас должна начаться страшная крысиная атака…Но что это значит? Вместо того чтобы кинуться к машине, крысы, как по команде, повернули головы в ту сторону, где был вход в развалины. Ещё мгновение, и вся огромная стая устремилась к входу. Как быстро и как неожиданно крысы переменили направление атаки!Муфта и Полботинка одновременно бросились к заднему окну, стараясь увидеть, что же всё-таки вынудило крыс отказаться от первоначальных намерений? И тут же в один голос друзья воскликнули:– Моховая Борода!Моховая Борода, наконец, вернулся. Но в какой момент! Полботинка закрыл глаза, то же самое сделал Муфта. Они не хотели видеть гибели товарища. Немного погодя Полботинка тихо, с закрытыми всё ещё глазами, сказал:– Он был отличным товарищем.Сейчас Полботинка был готов простить Моховой Бороде всё, забыть все недоразумения, происходившие порой между ним и Моховой Бородой. Даже эту Матильду, эту проклятую гадюку, и ту он никогда не помянет больше недобрым словом.– Наверное, всё кончено, – сказал, наконец, Муфта. – Откроем глаза?– Что ж, откроем, – согласился Полботинка. – И открыто глянем в глаза своей судьбе.Они открыли глаза и тут же увидели Моховую Бороду, совершенно спокойно шествующего к машине.– Случилось чудо! – воскликнул Муфта.И это без всякого преувеличения можно было действительно назвать чудом – крысы, только что так яростно кинувшиеся к Моховой Бороде, теперь опасливо его сторонились. Даже самые здоровенные из них, с горящими от злобы глазами, не осмеливались и на шаг приблизиться к Моховой Бороде. Словно он был окружён крепкой стеной, через которую не могла пробиться ни одна крыса.А Моховая Борода шагал с таким видом, будто разъярённой стаи вокруг него просто не существует. Он помахивал букетом цветов и даже мычал какой-то незатейливый мотив. Наконец подошёл к машине, открыл дверцу и бодро произнёс:– С добрым утром!Теперь, когда крысы отступили и Моховая Борода сидел в машине, Полботинка снова стал задиристым.– Здравствуй, чудное явление! – язвительно отозвался он. – И сердечнейшая тебе благодарность за букет цветов в это восхитительное утро. Теперь-то у нас всё в порядке, всё на месте – даже свежие цветы. Да разве же это жизнь – без цветов и гадюки Матильды.Но Моховая Борода сказал:– Ты совершенно прав. Без того, что ты называешь цветком, у нас, в самом деле, не было бы сейчас никакой жизни. Потому что этот цветок не что иное, как чернокорень, первоклассное чудо-оружие против крыс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23