Я стал частью Лесного Народа!
– И как к этому отнеслась Тризелна?
– Она ОЧЕНЬ счастлива. – Глаза Олафа затуманили воспоминания о совсем недавнем прошлом, и Максим понял, почему его товарищ так долго отсутствовал.
– Поздравляю. Значит, ты не только подружился с Клыкобоем, но и наконец-то переспал с Феей Шипов?
– Что за пошлое слово – «переспал»? – Добродушно фыркнул Бьорнсен. – Мы любим друг друга.
– Ах да, извини, ты же теперь – принц Датский. – Усмехнулся Максим.
– Нечего смеяться. Гамлет – это мой кумир детских лет.
– Да-а-а?! – Протянул Максим. Он увидел, что Олаф поудобнее устраивается в кресле и приготовился выслушать длинное повествование.
– Я родился в Новом Копенгагене. Ты, конечно, знаешь, что это означает. После того, как Старая Дания ушла под воду, мой народ вынужден был переселиться на юг. Впрочем, и это ты знаешь. Я не умел ни читать, ни писать до пятнадцати лет, но уже в десятилетнем возрасте убил своего первого человека. Этот парень был на три года старше меня и он шел на меня с прутом арматуры. Я же тогда весил едва ли тридцать килограммов. Поэтому всегда носил с собой стилет, выточенный из напильника… Извини, я отвлекся. Так вот, однажды я забрался в центр города, на чужую территорию. Я шел по ярко освещенным улицам, глазел на хорошо одетых людей, разглядывал витрины. Возле магазина, торгующего инфо-аппаратурой, были выставлены экраны, на которых демонстрировались старые фильмы. Я уже почти прошел мимо, когда меня буквально резанула по душе случайно услышанная фраза: «Гамлет – лучший в Дании боец». Я бросился назад, но продавец занялся каким-то клиентом и переключил инфо-экран на новости. Я попросил его вновь включить фильм. Он презрительно смерил взглядом тощего оборванного мальчишку и пригрозил, что если я не исчезну, он позовет охрану. Мне пришлось отступить, но слова: «Гамлет – лучший в Дании боец» не забылись. В своем воображении я нарисовал непобедимого героя в ярко сверкающем боевом скафандре военно-космических сил, с новейшим штурмовым пулеметом в руках. Потом кто-то из старших ребят мне объяснил, что Гамлет жил очень-очень давно, во времена викингов. Так его образ трансформировался в бородатого гиганта с огромным топором, в рогатом шлеме, в медвежьей шкуре. И я решил, что стану таким же, как Гамлет – самым лучшим бойцом.
– И ты им стал.
– Стал. Только намного позже. Если бы меня не арестовали во время очередной разборки с конкурирующей бандой, я, наверняка, так бы и закончил свою жизнь в родных трущобах. Но меня заметили в тюрьме и предложили работать на правительство. И я родился заново. Началась совершенно другая жизнь. Первое, что я сделал в «учебке» – пересмотрел все фильмы по произведениям Шекспира. И эти истории околдовали меня. А «Сон в летнюю ночь» и «Буря» просто потрясли. Оказалось, что есть не только грязь и боль окружающего мира, но и нечто другое, прекрасное и возвышенное.
– Так вот откуда эта тяга к феям и эльфам! – Воскликнул Максим.
– Вот-вот. – Олаф кивнул головой. – Но эти фильмы оказались очень далеки от авторского текста. Научившись читать, я обратился к книгам. А потом, выучив староанглийский, прочитал Шекспира в первоисточниках.
– Могу себе представить, как ты удивился, узнав, насколько первоисточники искажены переводами и изуродованы инфо-постановками.
– Я к тому времени уже разучился удивляться. Я научился думать, рассуждать, оценивать и делать выводы. Мир, созданный Шекспиром, я все равно представлял по-своему. Гамлет для меня так и остался викингом в медвежьей шкуре. Я думаю, что это намного больше соответствует тому времени, о котором писал Шекспир. Образ Гамлета-джентльмена с рапирой-зубочисткой для меня неприемлем. Я домысливал диалоги, сцены, менял развитие сюжета. Ты мне не поверишь, но я даже переписывался с учеными-филологами. Я делал это анонимно, посылая сообщения через «левые» конспиративные компьютеры военной разведки.
– И тебя не поймали?
– Поймали, конечно. Но начальство закрыло глаза на мои прегрешения. Правда, мне обещали, что после следующего подобного проступка я окажусь на вечном дежурстве в спутнике-шпионе на орбите Сатурна. И я отдал все свои силы не мечтам, а реальному миру. Я стал одним из лучших бойцов среди военных разведчиков. Хотя некоторые смеялись над моим увлечением древним оружием.
– Я их помню. – Улыбнулся Максим. – Я их видел… в лазарете.
– Ну, конечно. Они лежали рядом с теми, кто подшучивал над тобой.
Старые приятели рассмеялись.
Вообще-то, среди разведчиков не было принято делиться воспоминаниями о своей предыдущей жизни. Поступая на службу, они отрекались от прежних привязанностей, а, иногда, и полностью меняли биографию, как Олаф. Его своеобразная исповедь заставила Максима вспомнить о своем пути в военную разведку. Он был не такой извилистый и тернистый, но и Фрадову пришлось кое-что пережить. Однако, он не собирался делиться этим ни с кем, даже с Олафом. Даже с Диньзиль.
– Ты слышишь голоса в коридоре? – Спросил Олаф, выведя Максима из отрешенно-задумчивого состояния.
Фрадов прислушался:
– Что-то случилось!
В его комнату вбежал один из соседей-десантников и выпалил:
– Война началась! Темные эльфы перешли в наступление. Их флот сейчас атакует наши передовые рубежи.
– Вот и кончились праздники. – Проворчал Олаф, сдергивая с себя шкуру. Под ней оказались полные десантные доспехи. – Как я и предполагал. И Тризелна тоже так думала.
Максим в это время быстро и деловито облачался в такой же боевой костюм. Он пристегнул к поясу нож от спасательного комплекта, одел перевязь с мечом, закинул за спину колчан с луком и стрелами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144