– Они зарубят! – предупредил Кэддерли и приказал клинкам опуститься ниже, так что они оказались в опасной близости к голове дракона.
Он надеялся пригнуть старика Файрена к земле, чтобы лишить чудовище выгодной позиции, которую давало тому физическое превосходство, надеялся, что демонстрация силы заставит змея понять, что решение продолжать борьбу может оказаться не самым мудрым.
– Пускай! – взвыл старик Файрен. Он захлопал крыльями, поднимая гигантскую голову еще выше и бесстрашно встречая заклятие.
Клинки зазвенели о чешую, посыпались искры. Крошечные хлопья чешуек полетели в стороны, и, к изумлению Кэддерли, в реве Файрентеннимара зазвучала радость.
Дракон яростно хлестнул хвостом по магическому барьеру, удар встряхнул каменные стены и сбил Кэддерли с ног. «Драконья погибель» устояла, но за прочность потолка Кэддерли не поручился бы. Человек осознал, насколько он на самом деле уязвим, каким жалким он должен казаться дракону, пережившему века и пировавшему на костях людей, бывших куда могущественнее молодого жреца.
Он защитился от испепеляющего дыхания, воздвиг барьер, который чудовище не сумело преодолеть (хотя он боялся, что ничто не держится вечно), но что может предпринять Кэддерли против, без сомнения, мощного набора заклинаний Файрентеннимара? Только теперь он понял, что было бы, если бы Файрентеннимар просто вывернул из стены глыбу поувесистей и швырнул в него!
Бронированная голова дракона моталась взад и вперед, бросая вызов заговоренным клинкам Кэддерли, насмехаясь над жалкими чарами. Изогнутые когти бороздили каменный пол пещеры, а гигантский хвост дробил валуны и раскалывал стены.
Кэддерли знал, что долго не протянет, и понимал, что из его арсенала ничто не способно хотя бы ранить монстра.
Существовала лишь одна возможность, и он боялся ее почти так же, как самого Файрентеннимара. Песнь Денира научила его тому, что к магической энергии мироздания можно получить доступ различными способами, и от этого зависит, какие именно заклятия отыщутся в магической сфере. Кэддерли, например, приближался к энергии Вселенной, воздвигая стену «драконьей погибели», иначе, чем когда он окружал себя сферой стихии огня, спасаясь от пламени Файрентеннимара.
Денир был богом искусства, поэзии и парящего духа, восхваляемый тысячами совершенных в его славу деяний. Песнь Денира звенела в небесах, пульсируя энергией этих созиданий, и жрец, настроенный на Песнь своего бога, мог найти доступ, отыскать особый способ и направить силы мироздания куда угодно.
Существовал, однако, сгиб, перпендикулярный гармонии мыслей Денира, где ни одна нота не звучала чисто и ни одно созвучие не текло плавно. Сфера хаоса, место неблагозвучия и непоследовательности, – вот туда-то молодой Кэддерли и должен отправиться.

– Да это же пропасть в пять дворфов! – завопил Айвен, поспешно хватая Данику за руку.
Девушка не видела пола в конце вертикального спуска, так что пришлось поверить оценке остроглазого Айвена. Высота «в пять дворфов», то есть двадцать футов, – звучит не слишком обнадеживающе. Но Даника слышала громовой хлопок Кэддерли, будящий дракона, и сердцем чувствовала, что ее возлюбленному необходима помощь. Она освободилась от цепкого Айвена, преодолела остаток пути к узкой штольне и без колебаний сиганула в непроглядную тьму.
Она молилась о том, чтобы успеть среагировать достаточно быстро, когда достигнет конца ската, надеялась, что тусклый свет факела Шейли доберется до дна прежде, чем она врежется в него.
Мрак посерел, и девушка, согнувшись, сделала кувырок в сторону. Кувырок развернул ее задом наперед, и она приземлилась точно на ноги. Без паузы, еще не полностью израсходовав энергию падения, Даника взвилась в воздух, делая обратное сальто. Она опустилась и подпрыгнула снова, на этот раз в кульбите вперед. Мягкий удар ступней о камни – и девушка уже бежит, переводя набранное ускорение в размашистые быстрые шаги.
– Хм, тут надо быть перепившим эльфом, – пробормотал Айвен, недоверчиво наблюдая за представлением сверху.
Несмотря на все протесты, дворф не мог позволить своим друзьям подвергаться опасностям без него и знал, что любое промедление сейчас оставит Данику наедине с тяжкими испытаниями.
– Даже не пытайся поймать меня, девочка! – предупредил он, ныряя в дыру.
Техника приземления Айвена не отличалась разнообразием Даники. Если девушка кувыркалась и прыгала, грациозно переворачиваясь и без напряжения меняя направление легкими изгибами, Айвен просто бухнулся на камень.
Впрочем, он быстро вскочил, поправил шлем с раскидистыми рогами и поймал бегущую на несущийся с востока звук Данику за край летящего за ее спиной плаща.
Следующим прыгнул Вандер – узость спуска доставила великану больше неприятностей, чем падение не с такой уж и большой (для великана) высоты. Шейли свалилась прямо в его ждущие лапищи, выскользнула из объятий дуплоседа и помчалась следом за Айвеном и Даникой.
Пайкел оказался последним, и Вандер поймал и его. Дуплосед секунду с любопытством разглядывал уютно устроившегося у него на груди дворфа, которому чего-то недоставало.
– А твоя дубинка? – спросил было Вандер, но ответ пришел буквально через мгновение – вместе с треском прикатившейся вслед за дворфом дубины, угодившей великану прямо по голове.
– Ой, – извинился зеленобородый дворф.
Глядя на сердитого Вандера, он обрадовался, что у них нет времени, чтобы стоять и обсуждать случившееся.
Даника, конечно, моментально перегнала бы Айвена, если бы дворф не вцепился крепко-накрепко в ее развевающийся плащ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89