Какой же магией надо обладать, чтобы проникнуть сквозь кажущуюся непроницаемой сферу колдуна? Кэддерли всегда знал, что колдовство – более мощная наступательная сила, чем клерикальная магия, но он не ожидал, что и защита Абаллистера окажется такой внушительной.
Паника охватила молодого жреца, но он сосредоточился на сладостной гармонии Песни и отогнал от себя страхи. Торопясь, он создавал то же отражающее поле, которое использовал против мантикоры; единственная возможность устоять – это повернуть, магию колдуна против него самого.
Абаллистер работал быстрее, шевеля тощими пальцами и невнятно бормоча руны. Вспышки зеленоватой энергии сорвались с кончиков его пальцев и полетели через комнату. Первая болезненно обожгла плечо Кэддерли. Однако молодой жрец упорно держался, устанавливая мерцающее поле, и второй снаряд, а за ним еще три внезапно исчезли, а потом появились снова, помчавшись обратно по тому пути, откуда принеслись.
Глаза Абаллистера удивленно расширились, и он инстинктивно увернулся от удара. Впрочем, сфера колдуна поглотила энергию точно так же, как поле Кэддерли.
– Будь ты проклят! – выкрикнул разочарованный Абаллистер.
Он вскинул железный жезл и выпустил еще одну грохочущую молнию, а Кэддерли, все еще оглушенный, страдающий от предыдущих ударов и пытающийся откашляться, найти хоть глоток чистого воздуха в этом едком дыму, резко наклонился.
Молния врезалась в отражающее поле и полетела обратно, разбившись о сферу Абаллистера, разбросав во все стороны разноцветные искры.
– Будь ты проклят! – прорычал колдун снова. Кэддерли заметил смятение противника и подумал: не оттого ли колдун уклонялся от огненных снарядов, что прочность его защитной сферы истощается? Избитый, измотанный молодой жрец попытался уцепиться за эту надежду, использовать затруднительное положение Абаллистера как молитву против боли и безысходности. Он твердил себе, что Денир с ним и поэтому его не осилят.
Еще один пылающий зигзаг зашипел низко-низко, распорол ковер и скользнул под щит Кэддерли. Молодой жрец ощутил жжение в ногах и почувствовал, что он внезапно, вращаясь, взлетает в воздух.
– Не такой уж большой щит! – крикнул Абаллистер. В голосе его снова звенела уверенность. – Говорит твоя молитва, как справляться с ударами под углом?
Лежа на полу, Кэддерли встряхнул головой, пытаясь избавиться от головокружения. Он понял, что сейчас умрет. Размышляя над последним вопросом колдуна, он увидел, что тот снова читает заклинание, держа в руках железный жезл, но глядя в сторону, на стену.
Отчаяние стиснуло грудь юноши, инстинктивное стремление выжить мгновенно подавило боль. Он услышал Песнь Денира, вспомнил мост в Кэррадуне, который вынужден был обрушить, и расколотые стены горного ущелья. Лихорадочно нашаривал он структуру голой стены за своей спиной.
Молния Абаллистера врезалась в стенку и отразилась от нее, отклонившись вправо. Магическая энергия Кэддерли меж тем проникла в камни и потянула вперед целую секцию кладки, меняя форму поверхности.
Молния, ударившись об эту стену и отразившись вновь под правильным углом, непременно уничтожила бы Кэддерли, если бы он не сдвинул участок, изменив угол. Снаряд развернулся и снова угодил в сферу колдуна, у которой и рассыпался цветными искрами, не причинив никому вреда.
Не поднимаясь с пола, Кэддерли закрыл глаза и еще глубже погрузился в Песнь. Магические снаряды продолжали лететь, прыгая вокруг отражающего поля, стремясь поджарить или прихлопнуть молодого жреца. Священная Песнь тянула Кэддерли отдаться самой прекрасной мелодии, мелодии целительной магии, но юноша понимал, что, если он задержится в напеве, занявшись своими ранами, это повлечет лишь еще больше атак колдуна.
И он подтолкнул Песнь в другую сторону, и услышал собственный хрип, и подумал, что наверняка задохнется в ядовитом дыму. Еще одна молния хлестнула его по лицу, обожгла щеку, но чувство было такое, словно плоть обуглилась до самой кости.
Кэддерли, собрав все силы, запел. Следуя за Песнью в стихию огня, он вытащил оттуда шар пламени и метнул его в колдуна.
Ничего этого Кэддерли не видел, но он услышал болезненный крик Абаллистера, услышал звук отступающих по камням шагов – уже не в комнате, а в коридоре. А дым продолжал сгущаться, дым душил его.
Он должен выбраться отсюда!
Кэддерли попытался задержать дыхание, но обнаружил, что воздуха у него в легких больше не осталось. Он попробовал ухватиться за Песнь, но разум его оцепенел, переполненный картинами собственной неминуемой смерти. Однако молодой человек барахтался и полз, цепляясь за края разодранного ковра и подтягиваясь, слепо полз вперед, надеясь лишь, что сможет вспомнить, где здесь выход.

ПЕРЕМИРИЕ?

Даника долгое время тупо смотрела на Дориген. Неуверенная в своих чувствах и ошеломленная новостью, только что сообщенной ей Дориген, воительница понятия не имела, куда теперь идти. И что Данике делать с этим опасным противником, женщиной, с которой она уже сражалась в прошлом, с женщиной, которую она просила убить, когда Кэддерли стоял над беспомощной Дориген в Шилмисте?
– Я не собираюсь ни во что вмешиваться, – сказала Дориген, предотвратив вопрос, который был написан на лице Даники. – И не намерена драться ни с Кэддерли, ни с тобой, ни с остальными вашими друзьями.
С остальными друзьями! Среди всего безумия последних минут – включая бой с гидрой и отчаянную попытку добраться до колдуна Абаллистера – Даника почти забыла о них.
– Где они? – вскинулась девушка.
Дориген развела руками.
– Нас разделили в коридоре, – объяснила Даника, сообразив, что Дориген наверняка не знает, каким путем они добрались до этой комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89