Тред что есть мочи натягивал вожжи, пытаясь остановить осатаневших животных, увлекающих за собой его несчастных соплеменников. Сильнее всего досталось Никвиллиху.Еще один валун обрушился позади мчащегося фургона. Третья глыба впечаталась в землю перед несущейся во всю прыть артелью дворфов. Лошади на полном скаку шарахнулись влево, затем попытались повернуть по перевалу направо, фургон накренился и пронесся на двух колесах.— Правее! — заорал Тред, но колеса повозки ударились о выступ, фургон упал и перевернулся.Дышло треснуло, и лошади понеслись в смертельной скачке по перевалу, унося на себе сбрую и трех дворфов, пристегнутых к упряжке.Двое дворфов позади Треда вылетели из повозки. Тред тоже мог вылететь, но его нога застряла, зажатая под облучком. На него обрушился фургон, и дворф услышал, как ломается кость, затем что-то ударило его по голове. Дворфу почудилось, что он обратился в сочащееся кровавое месиво, но тотчас же понял, что на него всего лишь вылился эль.Невероятное везение спасло Треда от гибели при крушении фургона, ибо то, что ударило его по голове, оказалось днищем бочонка, не выдержавшим столкновения с головой дворфа, а сам бочонок пришелся Треду как раз по фигуре. Подпрыгивая на склоне холма, бочонок покатился вниз. Спуск неожиданно остановил камень, о который разбился бочонок, и Тред кувырком пролетел в замысловатом сальто.Дворф был крепок, как камни, что его окружали. Ему стоило больших усилий подняться, но, подвернув ногу, Тред упал и ударился о валун. Однако, приподнявшись на локтях, он увидел дюжины и дюжины орков, что размахивали копьями, дубинками и мечами, круша и рубя разрушенный фургон и выпавших из него дворфов. Следом за орками с вершин спускалось двое великанов — не горных великанов, как ожидал Тред, а великанов покрупнее, синекожих, снежных великанов.Тут Тред понял, что они столкнулись не просто с разбойничьей шайкой.Теряя сознание, дворф все же догадался оттолкнуться назад и скатиться по противоположному склону вниз, остановившись от тяжелого удара о скалу в зарослях терновника. Он попытался приподняться вновь, и тотчас почувствовал вкус грязи и крови во рту. Тред погрузился в беспамятство.— Так ты живой или нет? — донесся издалека низкий хриплый голос.Тред приоткрыл один глаз, с трудом разлепив слипшиеся от крови веки, и разглядел сквозь дымку неясные очертания Никвиллиха, что присел перед зарослями терновника на корточки и в упор рассматривал Треда.— Живой, стало быть… Это хорошо… — сказал Никвиллих и протянул Треду руку. — Не выпячивай зад, а не то колючками обдерешь.Тред крепко сжал протянутую руку, но не торопился выбираться из терновника.— Где остальные? — спросил он. — Где мой брат?— Всех убили в сражении орки, — услышал он скорбный ответ. — Мерзавцы не так уж и далеко. Проклятые лошади тащили меня больше мили.Тред не ослабил хватки, но подниматься не стал.— Давай же, остолоп, — бранил его Никвиллих. — Мы должны добраться до Низин и рассказать обо всем королю Эмерусу.— Уходи, — ответил Тред. — Я сломал ногу и буду тебя задерживать.— Ба, ты говоришь как глупец, таким я тебя всегда и знал!Никвиллих изо всех сил дернул Треда и протащил его через весь терновник.— Сам ты глупец! — рассерженно прорычал Тред.— Так значит, ты оставил бы меня, окажись я на твоем месте?Вопрос попал в цель.— Дай мне палку, ты, старый осел!И вскоре дворфы заковыляли к Низинам. Тред опирался на Никвиллиха и на палку, и оба вынашивали планы мести орочьей шайке, что напала на них из засады.Им и в голову не приходило, что из горных пещер, рыская по окрестным землям, выбралась еще сотня таких же шаек. Часть перваяДорога что длиннее, чем казалась Когда в Долину Ледяного Ветра с небольшой армией берсерков прибыл Тибблдорф Пуэнт и принес весть о смерти Гандалуга Боевого Топора, первого и девятого короля Мифрил Халла, я знал, что у Бренора не останется иного выбора, кроме как вернуться в дом предков и вновь принять бремя власти. Именно этого требовал долг перед Кланом. Как и для большинства дворфов, долг перед Кланом и королем превыше всего для Бренора. Однако когда Бренор услышал эту весть, то я увидел следы печали на его лице, и понял, что лишь часть той печали вызвана скорбью о прежнем короле. Долгую и прекрасную жизнь прожил Гандалуг, иной дворф и мечтать не мог о большем. И хотя Бренора огорчила потеря родича, что был ему едва знаком, не в том была причина его сокрушений. Ибо знал я: более всего гнетет его чувство долга, что обязывает вернуться к оседлой жизни. Я не сомневался, что стану его сопровождать, но предвидел, что не задержусь в безопасных чертогах Мифрил Халла надолго. Я создан для дороги, для приключений. Свое предназначение я осознал после сражения с дроу, когда в Клан Боевого Топора вернулся Гандалуг. Казалось, что наша небольшая компания наконец-то обрела мир, но вскоре я узнал, что на деле мир обернется обоюдоострым мечом. Так я вместе с Кэтти-бри, капитаном «Морской Феи» Дюдермонтом и его командой пустился в плавание вдоль Побережья Мечей, преследуя пиратов. Настолько странно и зачастую неуютно осознавать, что ни одно место не задержит меня надолго, что в действительности мне не хватит никакого «дома»… Я желаю понять, куда направлен мой бег — стремлюсь ли я к чему-либо или убегаю? Ведом ли я некой силой, как сбившиеся с пути Энтрери и Эллифейн? Вопросы не дают покоя ни моему сердцу, ни моей душе. Почему я испытываю потребность продолжать путь? Чего я ищу? Приюта? Большей славы, которая придаст мне уверенности в том, что я совершил верный выбор, когда покинул Мензоберранзан?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121