Одного за другим посещал он военачальников Алебарды, взывая к мягкости и благоразумию при размещении узников, неизменно сопровождая свои слова зловещим предупреждением: хотя на кипящий чайник и накинули крышку, под ним по-прежнему полыхает пламя.— Поддерживайте порядок, насколько это возможно, но не переусердствуйте, — убеждал Аграфан каждого военачальника.Вновь и вновь повторяя собственные слова, отвлекая от узников одного рассерженного охранника за другим, изможденный советник свернул за угол коридора и плюхнулся на каменную скамейку.— Торгар в темнице! — донесся голос, на который не мог не обратить внимания Аграфан.Дворф обернулся и увидел избитого, покрытого синяками Язвия, который не оставлял попыток вырваться из рук двоих людей, что удерживали его, и вновь затевал потасовку.— Его перехватили на полпути и избили!Хмуро взглянул на старика-дворфа Аграфан, мягко разводя в воздухе руками, чтобы утихомирить Язвия.— Ты знал об этом! — не желал угомониться Мак-Сом. — Ты знал с самого начала, но тебе было наплевать!— Мне не наплевать, — возразил Аграфан, приподнимаясь со скамьи.— Ба! Да ты больше никто, ты теперь человек-недомерок!Едва Язвий выкрикнул оскорбление, как стражники, что держали старого дворфа, со всей силы дернули его за руки, а один ослабил хватку и залепил дворфу пощечину.Предоставившейся возможности оказалось для дворфа более чем достаточно. С довольной усмешкой он принял пощечину, а затем рванулся вперед и полностью вырвался из рук обидчика. Затем, не колеблясь ни мгновения, Язвий ткнул кулаком в живот стражника, что по-прежнему держал его, заставив человека согнуться вдвое и отпустить узника. Язвий вырвался на волю, извиваясь и размахивая кулаками, чтобы не дать схватить себя вновь.Стражник попятился, позвал на помощь, но Язвий был стремителен, и, набычившись, лягнул его в подбородок, да сильно, чересчур сильно, боднул его в гульфик лбом. Человек согнулся пополам и упал на колени, глаза сошлись к переносице. Язвий развернулся и бросился на второго воина.Но когда человек увернулся, дворф не стал кидаться на него, а продолжил бросок к подлинной цели: к несчастному советнику Аграфану.Аграфан никогда не смог бы потягаться в драке с Язвием, да и кулаки его и в половину не были закалены частыми драками так же хорошо, как костяшки могучего горняка. Однако намного хуже пришлось Аграфану оттого, что дух его, дух защищавшегося, и сравниться не мог с преисполненным ярости духом нападавшего Язвия.Первые удары оказались для советника болезненными: слева, справа, защитный, стремительные прямые — и оглушительная затрещина, от которой Аграфан рухнул на землю. Досталось советнику и от каблуков Язвия: его догнали стражники, подняли над землей, но дворф успел пнуть советника в последний раз. Аграфан почувствовал, как его подхватили под мышки человеческие руки и как люди помогают подняться, но с негодованием отказался от помощи.Скрипя зубами, чувствуя в душе еще большую боль, чем от побоев, советник Аграфан вихрем пронесся к подъемникам.Он должен добраться до маркграфа. Советник не имел ни малейшего представления о том, что он скажет правителю, одно только знал дворф: на сей раз он будет более настойчив в споре с человеком. 19ПОРЫВ СМЕРТЕЛЬНОГО ВЕТРА — За всю жизнь ни разу не доводилось мне ощущать себя столь близко от смерти, — сообщила Кэтти-бри под шепот ветра.Внизу, у нее за спиной, дворфы, Реджис и Вульфгар занимались привычными хлопотами, готовили ужин и разбивали новый лагерь, но поскольку Кэтти-бри была освобождена от сегодняшних обязанностей, то ей представилась возможность разобраться в своих чувствах в одиночестве.Бушевавшие в ней эмоции и сравниться не могли ни с одним из известных ей ранее ощущений. Разумеется, недавняя битва оказалась далеко не первым столкновением со смертельной опасностью, и она далеко не впервые оказалась бессильна перед ненавистным врагом. Некогда ее захватил наемный убийца, Артемис Энтрери, и заставил вместе с ним гнаться за Реджисом, но в тот раз, несмотря на свое ощущение беспомощности, Кэтти-бри не чувствовала, что ей суждено умереть.Никогда прежде не оказывалась она беспомощно распростертой на земле в ногах у злобных, кольцом окруживших ее орков. В тот ужасный миг Кэтти-бри увидела собственную кончину — настоящую, неотвратимую. В тот ужасный миг все мечты и надежды ее жизни оказались сметены волной…Что же это было за чувство?Сожаление?Да, она жила полной жизнью, как и остальные, — жизнью, полной невероятных приключений, помогая одержать верх над демонами и драконами, сражаясь, чтобы ее приемный отец вместе со своим кланом вернул себе Мифрил Халл, преследуя пиратов на морских просторах… она познала и любовь.И женщина оглянулась на Вульфгара.Она познала скорбь, и возможно, вновь испытала любовь. Или то был лишь самообман? Она — в окружении лучших друзей, о каких только можно мечтать, она принята невероятными товарищами, что любили ее столь же сильно, как и она — их. Спутники, друзья… Кэтти-бри полагала, что с Вульфгаром они были больше, чем друзьями, так же, как и с Дзиртом…Что же она чувствовала?Она не знала. Она любила эльфа всем сердцем, ей становилось лучше, когда дроу оказывался рядом с ней, но смогут ли они жить, как муж и жена? Станет ли он отцом ее детей? Возможно ли такое?Женщина поежилась. Часть ее сознания ликовала при мысли об общих детях, в убеждении, что это окажется замечательно, чудесно… Но другая часть, более рассудительная, отвергала подобную возможность, зная, что даже если общим детям и суждено родиться, они для всех окажутся изгоями в силу одного своего происхождения, — изгоями для всех, за исключением немногих, кому известна правда о Дзирте До'Урдене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121