А потом снова проснулось воспоминание о его губах. Засыпая, она представляла, что герцог держит ее в объятиях…
Утром начали прибывать цветы, приглашения и гости. Герцогиня отказалась выйти и велела всем держаться подальше от ее спальни, но Клеона не могла противиться искушению, поэтому быстро оделась и спустилась вниз.
Граф собирался везти их обеих кататься в Булонский лес, но, поскольку герцогиня сказала, что слишком устала, Клеона присоединилась к группе англичан, которые направлялись в Лувр.
Все утро она восторгалась трофеями из дворцов эпохи Ренессанса и средневековых монастырей. Затем ее повезли в магазины, где девушка ухитрилась воздержаться от трат, хотя все казалось ей еще соблазнительнее того, что она видела на Бонд-стрит.
В полдень они с герцогиней съездили на ленч, затем побывали на двух приемах и, наконец, после очень короткого отдыха, переоделись в вечерние платья и были готовы отправиться в Мальмезон.
— Кто будет нас сопровождать? — спросила герцогиня у Фредди, который появился неожиданно и еще не успел переодеться.
— Понятия не имею, мадам. Но Сильвестр внизу. Осмелюсь предположить, что он знает.
— Сильвестр здесь?
Старое усталое лицо герцогини засветилось от удовольствия, и, когда через минуту герцог вошел в комнату, она протянула к нему обе руки.
— Скверный мальчишка! — воскликнула она. — Я не видела тебя бог знает сколько времени. Где ты пропадал, негодник?
— В дюжине мест, бабушка, — ответил герцог, целуя ей руку. — Я рад, что вы по мне скучали.
— Почему ты не можешь поехать с нами? — спросила ее светлость.
— Меня не приглашали, и я думаю, неспроста! Граф устраивает особый прием в ресторане или в клубе под чудным названием «Последняя собака». Бог знает, что нас там ждет, хотя у меня есть кое-какие соображения.
— Игра и женщины, — тихо вздохнула герцогиня. — Это никогда тебе не надоест?
— Никогда, — ответил герцог. — Не ждите, что я так быстро состарюсь, бабушка. Хотя этот день, несомненно, придет, как он приходит ко всем.
— Но ты можешь… — начала ее светлость и тут же остановилась. — Если тебя не беспокоит наше благополучие, то меня беспокоит! Кто сопровождает нас сегодня вечером?
— Вашими кавалерами будут два джентльмена, — ответил герцог. — Маркиз де Берси и генерал Сандо. Генерал довольно молод и, я полагаю, очарователен. Клеона получит удовольствие от его общества. — Он говорил твердо, по-прежнему не глядя на нее.
— Надеюсь, мы сделаем тебе честь, — заявила герцогиня. — Все эти усилия, мой дорогой Сильвестр, в твоих интересах. Думаю, мы тебя не опозорим.
И тогда герцог взглянул на Клеону так, словно впервые увидел. Казалось, он разглядывает каждую деталь ее платья. Сшитое из белого газа, оно было усыпано крошечными алмазными цветами и схвачено под грудью голубыми лентами, облегая фигуру. Ленты ниспадали до края подола, из-под которого чуть выглядывали голубые туфли. Волосы Клеоны были уложены в высокую прическу, и, так как у девушки не было драгоценностей, герцогиня одолжила ей два гребня. Каждый был украшен бриллиантовой звездой, которая сверкала и переливалась в ее волосах.
Видя, что взгляд герцога поднялся к этим звездам, Клеона смутилась и быстро сказала:
— Ее светлость одолжила мне эти гребни. Они были частью гарнитура, в который входило ожерелье вашей матери.
Герцог протянул руку, словно хотел их коснуться, но тут же уронил ее.
— Звезды в ваших волосах, — тихо проговорил он. — Я всегда видел звезды в ваших глазах.
Это было сказано настолько тихо, что Клеона даже засомневалась, правильно ли она расслышала. Затем герцог отвернулся и громко сказал:
— Идем, Фредди, мы не должны заставлять графа ждать. Сегодня вечером нас ждет столько красоты и разврата, сколько свет не видывал со времен Нерона.
— Господи! — воскликнул Фредди. — Если это будет такого рода ночка, мне лучше взять назад свое обещание покатать Клеону по набережной Сены завтра утром.
— Да, было бы невероятно, если бы ты его сдержал, — легко согласился герцог.
Дойдя до двери, его светлость поклонился.
— Доброй ночи, леди, — насмешливо произнес он. — Вам, респектабельным, и нам, порочным. Аи revoir et bonne nuit
Слыша, как он смеется, проходя через холл, Клеона на минуту почувствовала, что к ней возвращается прежняя ненависть, а потом вдруг поняла, что не испытывает гнева. Что бы герцог ни сказал, что бы он ни сделал, это больше не могло привести ее в ярость. Зато могло больно задеть…
Они выехали в Мальмезон, весело болтая со своими двумя спутниками. Маркиз, представитель старого режима, казался изнеженным и скучноватым. Генерал был молод, энергичен, полон энтузиазма и не мог не нравиться. Он безмерно восхищался Наполеоном, но не устоял и перед очарованием Жозефины Богарне. Он говорил о том, как она любит Мальмезон, рассказывал, что она сама выбрала для себя этот дом, и, когда Бонапарт уезжал воевать, она оставалась в этом маленьком замке, гуляла в парке, кормила своих необычных животных и ухаживала за цветами.
— В этом одна из причин, мадам, — сказал генерал ее светлости, — почему мадам Бонапарт так хочет встретиться с вами. Она слышала, что ваши сады — одни из лучших в Англии, а цветники в Мальмезоне уже привлекли внимание ботаников всего мира. — Понизив голос, он добавил: — Только что построенная оранжерея стоила девять тысяч восемьсот франков.
— Боже милостивый! — воскликнула герцогиня. — Я действительно слышала о садах Мальмезона. Насколько я помню, только в прошлом году принц Уэльский вернул мадам Бонапарт некоторые растения, захваченные нашими британскими военными кораблями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53