Замер
ла я от страха, хочу крикнуть, а они уже на него напали и душат его… Я побежа
ла к нему, кричу, зову на помощь…
Тут меня Василий разбудил. Проснулась я сама не своя, дрожу вся. На следующ
ий же день к сыну пошла. Он здоровый, веселый. «К празднику,говорит,Ц ждит
е…» Я и ушла.
Она перевела дух, вытерла вспотевшее лицо и опять начала рассказывать.
Ц Жду я его в тот-то день, двадцать четвертого, кофей сварила, а он не идет.
Василий ушедши, ребята тоже, и так-то жутко, и все о Николаше беспокойство.
Ждала, ждала и все думала, что это он запоздал… Вдруг…
Тут она побледнела и почти шепотом заговорила:
Ц Как что-то загремит, загукает мимо окон. Словно бы пожарные пронеслись
. Дом так весь и затрясся. Я обмерла. С нами крестная сила!
Сижу ни жива ни мертва и не знаю, как Василия дождалась. Он пришел, я ему гов
орю, а он усмехается.
Был мне праздник не в праздник, и тоскую я, и боюсь, и сама не своя спать легл
а. Сплю, и опять сон. Пришел ко мне будто тот рыжий, что с другими четырьмя то
гда привиделся, две капли он. Пришел и со смехом говорит: «Ну, покончили мы
твово сына, приказал тебе долго жить!» Я закричала и проснулась.
В то время, как она рассказывала, привели ко мне рыжего. Она к двери боком с
идела, а он у порога стоял. Кончила она говорить, повернула голову, да вдру
г как закричит! У меня даже волосы дыбом.
Ц Он! Тот самый рыжий, что я во сне видела! Я тотчас велел его увести и стал
ее успокаивать. Она все трясется и все твердит Ц он да он!


* * *

Позвал я опять Теплова и рассказываю все, а тот только улыбнулся.
Ц Эх,Ц говорит,Ц самое обыкновенное дело. Не видите вы, что баба пришла
просто следы замести? Сына уже нет, его не вернуть, а любовник жив и в беде. В
от она его по-своему и выручает.
Повозился я еще месяц с рыжим сторожем и Василием и за недостатком улик о
тпустил их, а дело следствием прекратил.
После этого прошло так месяца два, а то и три.
И вдруг… Из пересыльной тюрьмы, подпилив решетку, через окно сбежали чет
веро арестантов.
На другой день получаем из Петергофа телеграмму, что задержаны четыре мо
лодца, сказываются бродягами, но головы бриты, и, надо думать, они и есть те
беглые арестанты.
Написали мы, чтобы их доставили к нам, и вдруг меня мысль осенила: нет ли ко
го из них в нанковом пиджаке на вате, а если есть, то какой пиджак, какая под
кладка и пуговицы? Сел, написал это и велел тотчас ответить подробно.
Через день пришел ответ, и в нем как по заказу:
«На одном был пиджак из нанки, на вате. Подкладка шерстяная, черная, в белы
х полосках, на левой стороне будто след от споротого кармана. Пуговиц по п
ять с каждого борта, роговые, темные, а одна, справа, верхняя, в сравнении с д
ругими гораздо больше».
Вот они! Вот и убийцы!
И сейчас же мне припомнился сон. Во сне Степанова видела пятерых, а тут чет
ыре разбойника. Кто же пятый? А пятый Ц сторож рыжий!
Пригласил я Теплова.
Ц Убийцы Степанова открыты!
Ц Кто?
Ц А вот кто! Извольте рыжего снова арестовать и потом, как тех привезут, о
чную ставку сделать.
Теплов тотчас арестовал рыжего и привел его ко мне. Едва я увидел его, гово
рю:
Ц Теперь сознавайся, братец, потому как сюда везут твоих четверых прият
елей!
Ц Каких приятелей?
Ц А беглых из тюрьмы, которые у тебя гостили! Это я уже от себя сказал.
Дрогнул он и говорит:
Ц Точно, есть и моя вина! Только я не убивал…
Ц А что делал?
Тут он все и рассказал.


* * *

Дело так вышло.
Сидел он у себя в сторожке, сапоги чинил. Вдруг дверь распахнулась, ввалил
ись четыре арестанта в серых куртках и прямо на него. Давай им есть, пить, д
еньги и одежду на всех.
Он перепугался до смерти и отдал им все, что мог.
Съели они весь хлеб, кашу, квас выпили. Взяли всю его одежонку, старую и нов
ую, а на четверых всего этого мало. Наряжаются они, а один выглянул в окно и
говорит:
Ц Вон добрый человек идет, он нам поможет.
А это несчастный Степанов.
Тут дело темное. Рыжий говорит, что он не помогал им, а надо думать, помогал.

Взяли из сторожки молоток, которым рельсы пробуют, и вышли на дорогу. Степ
анов увидел их и побежал. Они нагнали его, повалили…
Все, как во сне! Убили ударом молотка, а потом бросили и хотели идти.
Рыжий перепугался. Разбойники уйдут, труп оставят, а его затаскают, а то и
засудят. «Помогите уволочь его!» Они согласились. Нашел рыжий веревку, за
тянул ее на шее убитого, привязал черенок от ложки, чтобы ловчее тащить бы
ло, и они потащили труп к речке. Трое волокли, а двое следы заметали.
Труп бросили. Беглые пошли дальше, а рыжий вернулся в сторожку и на полу вс
ю кровь выскоблил, а снег, что пошел вскорости, все следы запорошил.
Так и погиб Николай Степанов, увидевший вместе с матерью свою смерть во с
не накануне Рождества.

Шайка разбойников-душителе
й

Это была хорошо организованная шайка. Члены шайки Ц наглые, энергичные,
смелые. Одно время они навели на Петербург панику.
Операции их начались в 1855 году. В конце этого года на Волховской дороге был
найден труп мужчины, задушенного веревочной петлей. Расследование уста
новило, что это был крестьянин Семизоров из села Кузьминского, что он еха
л домой, был по дороге кем-то удушен, после чего у него взяли лошадь, телегу
и деньги.
Следом за ним на тон же Волховской дороге был удушен крестьянин деревни
Коколовой Иван Кокко, причем у него взяты были лошадь с санями.
Затем страшные преступники как будто переселились в Кронштадт, и там так
же были убиты удушением веревочной петлей и ограблены друг за другом кр
естьянин Ковин и жена квартирмейстера Аксинья Капитонова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13