Ц Ну так я ж тогда! Пиши, ваше благородие! Пиши! Теперь я всю правду вам ра
сскажу.
Келчевский кивнул и взял перо.
Ц Давно бы так,Ц сказал он.Ц Ну, говори! Иванов начал рассказывать, ожив
ленно жестикулируя.
Ц Убивать действительно убил. Только не один, а вместях с этим подлецом,
Петровым. Удушили извозчика, что в Царское ехал. Взяли у него все Ц и толь
ко, больше ничего не было.
Ц Какого извозчика? Где? Когда?
Ц Какого? Мужика! Ехал в Царское, обратно. Мы его на Волховском шоссе и при
кончили. В декабре было.
Ц Так! Ну а вещи куда дели? Лошадь, сани?
Ц Лошадь это мы, как есть двадцать восьмого декабря, в Царское с санями у
везли. Сани продали Костьке Тасину, а лошадь Ц братьям Дубовицким. Там же
, в Царском. Они извоз держат…
Ц Какая лошадь?
Ц Рыжая кобыла, на лбу белое пятно, и одно ухо висит.
Ц А сани?
Ц Извозчичьи. Новые сани, двадцать рублей дали. а за лошадь Ц двадцать п
ять.
Ц А полушубок, армяк?
Ц Это тоже у Тасина, а другой Ц у солдатки. Тот самый, на чем поймались. А о
стальную одежду, и торбу, сбрую Ц в сторожку на Лиговке.
Ц В какую сторожку?
Ц В караульный дом, номер 11. Туда все носят сторожу. Вот и все. А что Петров н
а меня одного, так он брешет. Вместе были, вместе пили…
Ц Ну, вот и умный,Ц похвалил его Келчевский.Ц Теперь мы во всем живо раз
беремся.
Он написал распоряжение о переводе арестованного в другую камеру и отпу
стил его. Едва он ушел, как я вскочил и крепко пожал руку Келчевскому.
Ц Теперь они все у нас! Надо в Царское ехать!
Ц Прежде всего надо его сиятельству доклад изготовить.
На другой день о деле было доложено графу Шувалову, и он распорядился тот
час начать энергичные розыски в Царском Селе, для чего командировал меня
, Келчевского и еще некоего Прудникова, чиновника особых поручений при г
убернаторе.


* * *

Собственно, самое интересное начинается с этих пор. В этих розысках я не р
аз рисковал жизнью, и может быть, поэтому дело это так запечатлелось в мое
й памяти. Передо мной сейчас лежат сухие полицейские протоколы, а я вижу в
се происшедшее как наяву, хотя с той поры прошло добрых сорок лет.
Итак, нам троим было поручено это дело, а собственно говоря Ц одному мне.



* * *

Но еще до назначения графом Шуваловым я принялся за розыск. Едва стемнел
о, я переоделся оборванцем: рваные галоши на босу ногу, рваные брюки, женск
ая теплая кофта с порванным локтем, военная засаленная фуражка. Подкраси
л себе нос, сделал на лице два кровоподтека и, хотя на дворе было изрядно х
олодно, вышел на улицу и смело пошел на окраину города, на Лиговский канал.

В ту пору места за Московской заставой представляли собой совершенную г
лушь. Вокруг простирались пустыри, не огороженные даже заборами, а у шосс
е стояли одинокие сторожки караульщиков от министерства путей сообщен
ия, в обязанности которых входило следить за порядком на шоссе. Эти кроше
чные домики отстояли друг от друга примерно на двести саженей.
Туда-то я и направил свои шаги. Иванов указал на караулку под номером 11, и я
решил прежде всего осмотреть ее внутри и снаружи.
Одинокая караулка стояла саженях в пяти от шоссе. Два крошечных окна и дв
ерь выходили наружу, а с боков и сзади домик окружал невысокий забор. Тут ж
е, за домиком, протекала Лиговка, за ней чернел лес.
Место было глухое. Ветер шумел в лесу и гнал по небу тучи, сквозь которые и
зредка пробивался месяц. Из двух окон сторожки на шоссе падал бледный св
ет. Настоящий разбойничий притон!
Я осторожно подошел к караулке и заглянул в окно. Оно было завешено ситце
вой тряпкой, но ее края не доходили до косяков, и я видел все, что происходи
ло в комнате.
Комната была большая, с русской печью в углу. Вдоль стены тянулась скамья.
Перед скамьей стоял стол, а вокруг него Ц табуретки. На другой стене висе
ла всякая одежда.
За столом, прямо лицом к окну, сидел коренастый блондин, видимо, чухонец. У
него были светлые большие усы и изумительно голубые, какие-то детские гл
аза. По всему чувствовалось, что он обладает недюжинной силой.
К его плечу прислонилась рослая красивая женщина. Другая женщина сидела
к окну спиной. На скамье восседал рослый мужчина в форменном кафтане с бл
яхой и с трубкой в зубах.
На столе стояли зеленый полуштоф, бутылки с пивом и деревянная чашка с ка
ким-то хлебовом. Между присутствующими царило согласие, лица выражали п
окой и довольство. Чухонец что-то говорил, взмахивая рукой, и все смеялись
.
Я решился на отчаянный шаг и постучал в окошко.
Все вздрогнули и обернулись к окну. Чухонец вскочил, но потом опять сел. Ст
орож пыхнул трубкой, медленно встал и пошел к двери.
Признаюсь, я дрожал Ц отчасти от холода, отчасти от волнения. Дверь распа
хнулась, и в ее просвете показалась высокая фигура хозяина. Опираясь пле
чом о косяк, он придерживал свободной рукой дверь.
Ц Кто тут? Чего надо? Ц грубо окрикнул он.
Я выступил на свет и снял картуз.
Ц Пусти, Бога ради, обогреться! Ц сказал я.Ц Иду в город, озяб, как кошка.

Ц Много вас тут шляется! Иди дальше, пока собаку не выпустил!
Но я не отставал.
Ц Пусти, не дай издохнуть! У меня деньги есть, возьми, коли так не пускаешь.

Этот аргумент смягчил сторожа.
Ц Ну, вались! Ц сказал он, давая дорогу, и, обратясь к чухонцу, громко пояс
нил:
Ц Бродяга!
Я вошел и непритворно стал прыгать и колотить нога об ногу, так как чувств
овал, что они окоченели.
Все засмеялись. Я притворился обиженным.
Ц Походили бы в этом,Ц сказал я, сбрасывая с ноги галошу,Ц посмеялись б
ы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13