– Калеб? А я-то думал, приедешь ты или нет, – воскликнул усатый человек в костюме из оленьей кожи.
– Я бы приехал пару дней назад, Вилли, да жена плоховато себя чувствовала и закончила шить одежду только вчера.
Калеб подъехал поближе и спрыгнул с коня.
Джеймс смотрел на него со смешанным чувством восхищения и негодования. Его отец, возможно, был самым сильным и самым искусным во всей округе; но он ничем не отличался от других таких же индейцев, которых полно вокруг форта. Его отец был индейцем до кончиков ногтей. И это как раз то, что не нравилось Джеймсу.
Мальчик привстал в повозке, чтобы осмотреться вокруг. Его взору предстала зеленая равнина с разбросанными то тут, то там вигвамами и дымом, поднимающимся от костров. Напрягая зрение, он попытался отыскать Кейла. И наконец увидел его среди мальчишек-индейцев, которые забавлялись тем, что пускали стрелы в соломенное чучело. Они горячо спорили о чем-то, и, казалось, спор мог вот-вот перейти в драку. Но через минуту ребятня уже весело смеялась.
Джеймс нахмурился. Как может Кейл дружить с этими необразованными индейцами, чья единственная цель в жизни – поймать бизона. Ведь индейцы нападают на белых, и это случается все чаще и чаще. Кроме того, они воюют с индейцами других племен. Дикость какая! Их, похоже, совсем не заботит то, что они не могут осесть на одном месте; они даже не пытаются жить по-другому. Если бы только они изменились, возможно, тогда белым поселенцам было бы легче найти с ними общий язык.
Но, продолжал рассуждать Джеймс, может быть, белые никогда не изменят своего отношения к ним. Его отец неплохо устроился в Техасе и жил, как все поселенцы, и что получилось? Им всем пришлось уехать, и все из-за того, что в их жилах течет индейская кровь.
Настроение Джеймса совсем испортилось, и он грустно опустился на сидение. Невероятно, но он ведь тоже индеец. Что за наказание иметь таких родственников! Он ведь не чувствует к ним ни любви, ни привязанности. Он – белый, он давно усвоил, что индейская кровь приносит только несчастья.
– Эти прелестные платья продаются в Санта-Фе и расходятся, как горячие пирожки, – донесся до Джеймса голос Вилли. – Мексиканки думают, что наши американки знают все о последней моде.
– Относительно моей жены они правы. Сара родом из Сент-Луиса, как ты знаешь, и многие годы она зарабатывала на жизнь тем, что шила одежду.
– Да, она прекрасная портниха. Но такая женщина, как Сара, не нуждается в красивом платье, чтобы отлично выглядеть.
Калеб рассмеялся и подошел к повозке, чтобы снять ящики с одеждой.
– Джеймс, почему ты не поищешь Кейла? Я уверен, что он где-то здесь.
Сын неохотно спрыгнул на землю.
– Он вон там, с теми мальчишками-шайенами, – проворчал мальчик. – Они стреляют в цель и вряд ли примут меня в игру.
– Ну, ты не узнаешь это, пока не подойдешь к ним.
– Я лучше останусь и помогу тебе, па.
Их глаза встретились. Калеб знал причину, но постарался скрыть свое разочарование.
– Ну, если ты так хочешь. Отнеси эти ящики к повозке Вилли Тейлора. А я пока загоню лошадей и получу с Вилли расписку.
Он направился к Вилли, внимательно рассматривавшего одну из кобыл, которая мирно щипала траву.
– Да, у тебя глаз наметан, – произнес Тейлор. – За эту красотку дадут хорошую цену чистым серебром. – Чем больше ты получишь, тем лучше.
– Я еще привез отличные оленьи шкуры. Возьму их в форт, чтобы там продать. В Санта-Фе на них спроса нет.
Вилли кивнул.
– Шкуры еще покупают. А вот бобровый мех… – он покачал головой. – Боюсь, что охотникам придется искать новую работу. Я слышал, что шляпы сейчас обтягивают шелком. Спрос на пушнину совсем упал. Это отразилось на тех, кто управляет в этих местах.
Калеб огляделся.
– Что-то не замечаю.
– Ты еще в этом убедишься, помяни мое слово. Чем больше сюда людей прибывает, тем беспокойнее становятся индейцы. Наступит день, и всей этой торговле придет конец. Хотя для тебя разницы нет, не так ли? Для шайенов ты почти легенда. Я видел, как один из них смотрел на тебя, на знаменитого Голубого Ястреба. Конечно, немногие помнят те дни.
Калеб грустно улыбнулся.
– Перестань напоминать мне о возрасте, Вилли. Я стараюсь не думать о том, что многих из тех, кого я знал, уже нет. Но я и сам умирал не один раз. Не понимаю, почему я все еще хожу по этой земле. На моем теле ты не найдешь ни кусочка нормальной кожи – сплошные шрамы.
Вилли засмеялся и похлопал его по плечу.
– Тут никто не догадается, сколько тебе лет. Ты сильнее любого из этих напыщенных гусаков.
При этих словах Джеймс взглянул на отца. Чем старше становился мальчик, тем неправдоподобнее казалось ему то, что Калеб Сакс – его отец.
– Я погрузил ящик, па, – сказал он. – Ты хочешь, чтобы я помог тебе сделать покупки для мамы?
– Нет, я сам займусь этим. Погуляй, займись чем-нибудь, сынок. Только сначала привяжи хорошенько лошадей.
– Хорошо. Могу я помочь мистеру Бенсону? Иногда он платит мне за то, что я помогаю считать шкурки.
– Давай. Мы отъезжаем через пару часов.
– Кейл поедет с нами?
– Конечно. И получит хорошую взбучку за то, что не предупредил мать о своем отъезде.
Джеймс побежал по своим делам, а Калеб задумчиво посмотрел ему вслед.
– Отличный у тебя сын, Калеб. И внук. Но они совсем разные, да?
– Да, – рассеянно проговорил Калеб. – Совсем-совсем разные. Давай составим счет на этих лошадей, Вилли.
– Дорога на Санта-Фе становится все опаснее, – сказал Вилли. – Что, если Мексика порвет отношения со Штатами? На мой взгляд, Рио-Гранде – самая подходящая граница. Пусть мексиканцы думают, что хотят. Конечно, они не перестанут требовать Техас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117