Торговец, казалось, готов был выскочить из-за прилавка и всех расцеловать.
– Выбирай сама. – Лао Ли сложил с себя полномочия, и сияющее лицо торговца повернулось к госпоже.
А она выбрала самый некрасивый, серо-голубой. На солнце он потеряет голубизну и станет совсем серым. Но наконец-то купили хоть одну вещь. Теперь надо идти за другими покупками.
– Господин, присядьте, покурите! Торговец был очень любезен.
Но Лао Ли не стал ни курить, ни садиться. Присядь тут, так потом жену не вытащишь из лавки.
Госпоже Ли понадобились фартучки для детей, белье для него… Все это не входило в планы Лао Ли. Но фартучки в самом деле нужнее, чем туфли, да и у него нет к зиме теплого белья. Что ни говори, а у женщин талант заботиться о ближних. Купили нитки, иголки, ножницы, – это тем более не входило в планы Лао Ли. Такую мелочь можно купить рядом с домом, стоило ли приходить за этим сюда? Но у жены никогда не бывает денег, и она вообще ничего не может купить. Это его вина. Надо давать ей деньги – она не прислуга, и у нее могут быть свои потребности.
Они накупили целый ворох вещей, им выписали чек, но как все это нести? И продавец предложил:
– Оставьте покупки здесь, погуляйте, а на обратном пути зайдете.
Он был само внимание, сама любезность, и все – за пятнадцать с небольшим юаней. Лао Ли почувствовал, что отныне жизнь его потечет по новому руслу. Что же, в этом есть свой смысл и интерес! Вряд ли всем этим модникам, которые носят сумочки своих дам и покупают для них фрукты, знакомо то чувство радости, которое испытывал сейчас Лао Ли.
Они подошли к магазину «Красная корица». Жена сильно устала и то и дело поглядывала на мужа, который словно прирос к лотку с книгами. Куда-то задевался Ин! Она огляделась вокруг. Мальчик прилип носом к витрине и рассматривал выставленных там кукол.
– Ин, зачем ты туда пошел? – Мать едва ковыляла.
– Ин, – позвал Лао Ли и, улыбнувшись продавцу, с сожалением положил книгу.

* * *
Домой возвратились к вечеру, когда уже зажигали огни. Лин уснула, положив голову на новый шарфик. Ин же был очень оживлен и, войдя во двор, крикнул:
– Тетя, посмотрите, какая у меня шапочка! Не выходя из комнаты, женщина проговорила:
– Очень красивая!
– Как тебе понравился Пекин? – спросил Лао Ли у жены.
– Ничего особенного. Улицы как улицы, вот рынок хороший. Сколько там всего!
После этого Лао Ли решил не показывать жене никаких достопримечательностей: ни храма Неба, ни храма Конфуция.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
1
Тяньчжэнь, сын Чжан Дагэ, боль его сердца, возвратился домой. Зимние и летние каникулы господин «Боль сердца» обычно проводил в родительском доме. В институте, где он учился, экзаменов не бывало, вернее, были однажды назначены, но не успели студенты получить экзаменационные темы, как директор лишился головы; и где она – до сих пор никто не знает.
С тех самых пор, как настало время Тяньчжэню учиться, отец не переставал заводить полезные связи и устраивать приемы. Это стало для него своего рода искусством. Ради сына он не останавливался ни перед какими затратами. В списки поступающих в начальную школу Тяньчжэня внес родственник самого директора школы. Так оно надежнее, – думал Чжан Дагэ, хотя сдать вступительный экзамен было нетрудно. В первый день занятий он вместе с сыном отправился в школу, чтобы засвидетельствовать свое почтение директору и учителям, даже швейцара одарил чаевыми. А сколько ушло денег, когда надо было поступать в среднюю школу! В пяти местах Тяньчжэнь срезался на экзаменах, хотя директора этих школ и нужные учителя побывали у Чжан Дагэ в гостях, более того, дважды жены директоров собственноручно вносили Тяньчжэня в списки. Чжан Дагэ разуверился было в могучей силе знакомств, но решил попытать счастья еще в управлении просвещения, он познакомился с начальником отдела средних школ, умолял его слезно и добился своего: начальник пришел в школу и обеспечил Тяньчжэню проходной балл – добавил ровно столько, сколько не хватало. Тяньчжэня это, однако, не привело в восторг, напротив, он проклинал злую судьбу, которая снова привела его в школу. Сейчас он уже был студентом, – впрочем, трудно понять: студентом или вольнослушателем. И Чжан Дагэ снова поверил в силу знакомств, иначе как бы удалось Тяньчжэню поступить в институт?
Тяньчжэнь был красивым, но пустым малым. Он презирал бедность и обладал явной склонностью к «обобществлению» имущества – денег ему никогда не хватало, и, когда иссякали ресурсы, он появлялся на лекциях. Итак, Тяньчжэнь был красив: прямой нос, большие глаза, лицо овальное. Оно никогда не меняло выражения, даже если Тяньчжэнь смеялся. А смеялся он главным образом для того, чтобы продемонстрировать белизну зубов. В каждом движении он старался походить на знаменитого Джона Берримура , которому поклонялся как божеству. Причесывался Тяньчжэнь по последней моде и дома обычно надевал на голову сетку. Стригся в русской парикмахерской в посольском квартале. Он не знал по-английски, и в первый раз беляки обошлись с ним не очень любезно, зато в следующий раз, когда он дал полтора юаня на чай, с ним заговорили по-китайски – оказалось, беляки неплохо знали китайский. Сложен был Тяньчжэнь отменно: высокий, стройный, талия тонкая, ноги длинные, одевался по-европейски. Он любил танцы, не прочь был поговорить об идеалах, которых никогда не имел. И еще любил разглядывать себя в зеркало, хмурить брови и целыми днями жевать апельсины. Ходил покрасоваться с коньками в торговые ряды, спал в спортивном костюме. Регулярно просматривал три газеты, но ничего не знал о текущих событиях, потому что читал только рекламы театров и кино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69