Босх осторожно шагнул в холл.
В гостиной он не заметил ничего необычного и поспешно заглянул в спальню. Неубранная кровать пуста. Босх минуту постоял, пытаясь привести в порядок мысли. Он сделал медленный выдох и начал дышать спокойно. Элеонор жива. Однако радость длилась недолго: нахлынули новые сомнения и навязчивые вопросы. Почему она не позвонила? Осталось ли хоть что-нибудь истинное в их отношениях?
– Есть тут кто-нибудь? – раздался мужской голос.
Босх догадался, что человек услышал, как он взломал дверь, и вышел из квартиры.
– Да. Я полицейский.
В гостиной стоял безукоризненно одетый мужчина в черном костюме, белой рубашке и черном галстуке. Босх ожидал увидеть совсем не такого.
– Детектив Босх?
Гарри напрягся и не ответил.
– Один человек, который сейчас на улице, хочет с вами поговорить.
– Кто?
– Он сам вам скажет и объяснит, какое у него к вам дело.
Мужчина в черном костюме направился к двери, предоставив Босху выбирать, следовать за ним или нет. Гарри подумал и пошел.
Перед домом стоял лимузин с работающим мотором. Мужчина в черном костюме сел на место водителя. Босх секунду постоял и шагнул к лимузину. Машинально поднял руку и провел по пиджаку, пока ладонь не ощутила успокаивающе знакомые формы пистолета. В это время дверца автомобиля открылась, и его поманил человек с грубоватым, смуглым лицом. Босх больше не колебался. Времени на сомнения не осталось.
Он нырнул в просторный салон и устроился на сиденье. На ворсистых подушках расположились двое. Тот, что отличался грубоватыми чертами лица, был небрежно одет. Другой, постарше, в дорогой тройке, с туго завязанным на шее галстуком. Между ними в подлокотнике темнела небольшая коробочка, и в ней мерцал зеленый индикатор.
Босху приходилось такие видеть. Электронное устройство засекало радиоволны подслушивающих устройств. Пока горел зеленый свет, находящиеся рядом люди могли относительно спокойно разговаривать и не волноваться, что их беседу запишут.
– Детектив Босх? – произнес человек с грубоватыми чертами лица.
– Полагаю, Джой Маркс? – отозвался Гарри.
– Меня зовут Джозеф Маркони.
– Чем могу служить, Джозеф Маркони?
– Просто хочу поговорить. Вы, я и мой адвокат.
– Мистер Торрино?
Мужчина в тройке кивнул.
– Слышал, вы лишились сегодня клиента?
– Это мы и хотим обсудить, – промолвил Маркони. – У нас проблема.
– Как вы узнали, что я здесь?
– Мои ребята за вами наблюдали, и мы решили, что вы сюда непременно вернетесь. Тем более вы оставили записку.
Значит, за ним следили. Босх прикидывал, когда началась слежка. Он догадался, какую сделку ему предложат.
– Где Элеонор Уиш?
Маркони посмотрел на адвоката и снова перевел взгляд на Босха:
– Элеонор Уиш? Не знаю такую. Но думаю, что объявится.
– Что вы от меня хотите, Маркони?
– Спокойно побеседовать. У нас проблема, и я желаю ее разрешить. Я намерен сотрудничать с вами. А вы?
– Повторяю вопрос: что вы от меня хотите?
– Хочу разобраться, пока не слишком поздно. Вы хороший человек, детектив. Я интересовался вами. У вас есть понятия о морали, и я это ценю. Кодекс морали необходим, чем бы ты в жизни ни занимался. У вас он есть. Но вы на ложном пути. Я не имею к Тони Алисо никакого отношения.
Босх усмехнулся и покачал головой:
– Послушайте, Маркони, мне ни к чему ваше алиби. Будь оно хоть железным, мне на него наплевать. Я понимаю, что вы способны спустить курок за триста пятьдесят миль. Все сделано на расстоянии.
– Детектив, вы ошибаетесь. Не представляю, что наплел вам этот мерзавец, но все это ложь. В деле Тони я абсолютно чист, и мои люди тоже. Я просто даю вам возможность вовремя исправить ошибку.
– И каким же образом мне ее исправлять? Недоглядеть за Лакки, чтобы, когда перед ним откроются ворота тюрьмы, вы посадили его к себе в лимузин, вывезли в пустыню и больше его никто никогда не видел?
– А вы полагаете, что еще увидите ту дамочку – бывшего агента ФБР?
Босха охватила ярость. Молниеносным движением он выхватил пистолет, подался вперед, ухватил Маркони за толстую золотую цепь и притянул к себе. Дуло оружия впилось бандиту в щеку.
– Что ты сказал?
– Полегче, детектив Босх! – Адвокат Торрино предостерегающе положил ладонь на его руку. – Не стоит совершать необдуманных поступков.
– Руки прочь!
– Я лишь хотел разрядить обстановку.
Босх откинулся на спинку сиденья, но продолжал целиться в Маркони. Дуло пистолета оставило на коже вмятину, на щеке блестела капля оружейного масла. Маркони вытер щеку.
– Где она? – спросил Босх.
– Я слышал, она собиралась уехать на несколько дней. Вовсе ни к чему так психовать. Ведь мы же друзья. Я уверен, она вернется. А теперь, когда я понял, насколько вы к ней привязаны, лично прослежу, чтобы она вернулась.
– В обмен на что?

* * *

Хэкетт все еще дежурил в тюрьме. Босх сказал, что ему необходимо переброситься с Гошеном парой слов относительно мер безопасности. Сержант поохал, поахал, мол, не по правилам, чтобы заключенных посещали в неурочные часы. Но Босх не отступал: он знал, какие делались послабления местным. И Хэкетт наконец сдался – посадил его в комнату, где адвокаты встречались со своими клиентами, и велел подождать. Через десять минут он ввел туда Гошена и приковал наручником к стулу. А сам сложил руки на груди и встал за спинкой.
– Сержант, мне необходимо побеседовать с ним наедине, – произнес Босх.
– Не имею права. Это вопрос безопасности.
– Не будет никакого разговора! – бросил арестованный.
– Сержант, то, что я скажу этому человеку, может подвергнуть вас опасности, если станет известно, что вы меня слышали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113