– Да какие у меня дела, – не унимался Виталик. – Делов у меня, как у барабанщика в струнном оркестре.Когда они поставили меня на ноги, я почти теряла сознание. Только узкое тело шофера, обвившее мой позвоночник, как плеть, не давало мне уйти в блаженный мир небытия окончательно. И я вдруг доверилась этому телу, решила положиться на него – и сразу же почувствовала себя в безопасности. Знакомое ощущение, которое я тщетно пыталась вспомнить, – видимо, раньше, когда я была собой, я только то и делала, что полагалась на чужие тела…Но ощущение безопасности сразу же прошло, стоило только Виталику повернуть меня лицом к капитану Лапицкому. Теперь я видела не только самого капитана, но и всю комнату. Отличная, основательно и со вкусом подобранная обстановка не могла сбить меня с толку – в этом доме уже давно никто не жил. Это было заметно по многим приметам, они сразу же бросались в глаза: пыль с палец толщиной на всех предметах, неряшливый, запущенный пол, безвольно висящие на противоположной стене винтовки… Вещи опускаются и перестают за собой следить, когда их лишают хозяев… Впрочем, это не относилось к винтовкам на стене. Только они казались здесь на месте, как будто только сегодня были специально принесены в дом.Может быть, именно для меня.Капитан Лапицкий сидел на столе и вертел в руках маленький пистолет.– Это «браунинг», – пояснил капитан, перехватив мой взгляд. – Разбираетесь в оружии?– Нет.– Хорошая штука. Можно хранить в дамском концертном ридикюле. Бьет поточнее «Макарова»…– Именно, – подтвердил Виталик. – «Макаров» – это лажа. Я бы вообще всех «Макаровых» оптом отправил на Берег Слоновой Кости в качестве пламенного пролетарского привета аборигенам. Пусть из них кокосы сшибают…Капитан поморщился. Видимо, Виталик портил ему всю игру.Я, не отрываясь, смотрела на пистолет в руках Лапицкого: он завораживал меня, как магический кристалл.– Хотите подержать? – спросил капитан, легко спрыгнул со стола и, не дожидаясь ответа, сунул «браунинг» мне в руку.И почти тотчас же Виталик отпустил меня, мягко отскочив в сторону. Я бы не удержалась на ногах, если бы не невесомая тяжесть пистолета, которая удерживала меня, как якорь. Прошло несколько томительных секунд. «Браунинг» согрелся в моей руке, и я вдруг почти перестала замечать его. Нет, «замечать» было не тем словом, – я с ужасом поняла это.Пистолет показался мне привычным. Не этот пистолет конкретно, а вообще пистолет. Я имела к нему отношение.– Ну как? – улыбнулся прорезью губ капитан. – Приятная тяжесть?И снова сотни игл впились мне в шею. И снова я увидела плохо простроченный шов, который делил голову манекена, лежащего на пороге, на две части.– Смотрите в правильном направлении, – одобрил меня капитан. – В декабре прошлого года, чуть больше двух месяцев назад, на этой даче произошел неприятный инцидент. Мелкая склока, в результате которой мы получили на руки три трупа…– Двоих четвероногих друзей не считаем, – добавил Виталик.Собаки, вяло подумала я, собаки. Значит, убили еще и двух собак. Но если их убили – почему они так лают? Может быть, кто-нибудь успокоит их?..– Эти трупы – сплошная головная боль. Люди довольно уважаемые, каждый в своем бизнесе. Вы их знаете.– Я никого не помню, – в отчаянии выдохнула я.– Заметьте, я не сказал «помните». Я сказал – «знаете», – поднял палец капитан, он не забыл ничего из сказанного мной на эстакаде. – Вы их знаете, а если не знаете – должны помнить: я показывал вам их фотографии в клинике. Так вот, у двоих из них не было ни малейшего повода убивать друг друга. Они никогда не делили сфер влияния. Они никогда не пересекались. Даже если предположить, что один из них перешел дорогу другому, – они убрали бы друг друга чужими руками. Солидные люди, что и говорить. Итак, явного повода не было… Или все-таки был?Я затравленно смотрела на капитана, я не могла понять, чего он от меня хочет.– Фамилии Сикора и Кудрявцев вам ничего не говорят?«Сикора» – какая странная фамилия… Нелепо быть убитым, имея такую фамилию…– Нет, они ни о чем мне не говорят. Капитан погрустнел.– Жаль. Значит, ничего из окружающей обстановки не припоминаете?– Нет.– И никогда здесь не были? Ни намека на присутствие?– Я не помню. Я ничего не помню. Оставьте меня в покое…– При каких обстоятельствах вы оказались в машине майора Марилова? – Капитан сжимал кольцо вопросов, и мне на секунду показалось, что оно сейчас сомкнется у меня на горле. Погибший Олег, любитель блондинок и старых фильмов, был майором, вот как…– Не помню.– Кто была женщина, которая ехала вместе с вами?– Не помню.– Вам что-нибудь говорит фамилия Сикора?– Не помню.– Вам что-нибудь говорит фамилия Кудрявцев?– Не помню.– При каких обстоятельствах вы оказались в машине майора Марилова?– Не помню.– Александр Шинкарев был связан с Сикорой?– Не помню.– При каких обстоятельствах вы оказались в машине майора Марилова?– Не помню.– Как звали вторую женщину в машине?– Не помню.– Сколько раз вы выстрелили из «браунинга»?– Не помню.– Вы стреляли из «браунинга»?– Не помню…– Меня зовут капитан Лапицкий. Повторите, – его голос был так резок и настойчив, что мне захотелось поднять пистолет и выстрелить прямо в самую сердцевину этого голоса…– Капитан Лапицкий, – вместо этого послушно повторила я.– Как зовут вас?– Не помню.– Сколько раз вы выстрелили из «браунинга»?– Не помню, не помню, не помню…– Кудрявцев и Сикора были убиты из одного пистолета. Того, что вы держите в руках. Вы стоите примерно на том же месте, с которого стреляли в Сикору. Покажите, как это было. Вы выпустили в него всю обойму?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21