Что-то заключалось в ней такое, что возбуждало его интерес. Даже на дурацкой, шаткой лестнице она стояла прямо, словно мраморная статуя, подняв подбородок на девяносто градусов.
Сдержанность– вот что привлекает его внимание, решил он. Ему еще в жизни не встречался ни один человек, который бы сдерживался. Все, кого он знал– и мужчины, и женщины, – пили слишком много, слишком часто переезжали с места на место и умирали слишком молодыми.
Другое дело Мария Трокмортон. Она, наверное, ни разу в жизни не танцевала, не пила, не имела близости с мужчиной. А ведь она уже не девочка, а ведет себя так, будто закована в броню. Все время держит себя в руках. И все же, несмотря на всю ее дисциплинированность, в ней присутствует какая-то мягкость, которая его удивляла и интриговала. Вчера вечером он увидел, как она смотрит из окна кухни на темнеющие поля фермы. Что-то загадочное содержалось в ее взгляде. «Какая все же женщина скрывается под суровой внешностью училки в несуразных коричневых платьях?» – подумал он. В тот вечер она напоминала – ну не абсурд ли? – женщину, жизнь которой не всегда протекала безоблачно.
Он наблюдал за ней, думая о том, какая она на самом деле. Имела ли прошлое? Или всегда оставалась строгой старой девой, не желавшей, чтобы нарушали порядок, к которому она привыкла? По какой-то странной, лишенной логики причине она притягивала его, и не обычными кокетливыми взглядами и привлекательной грудью, как большинство знакомых ему женщин, а чем-то более тонким... и гораздо более интригующим. Своей загадкой, которую ему захотелось разгадать.
Хорошо бы сломать броню, которой она себя окружила, чтобы увидеть, что под ней кроется. Но удастся ли ему?
Он очень тихо рассмеялся, зная, что вызовет раздражение мисс Трокмортон, от внимания которой ничего не ускользало.
Он не ошибся – она тут же обернулась.
– И что же вас так рассмешило, мистер Стоун?
– Мне просто нравится смотреть, как работает женщина, мисс Трокмортон.
Она высокомерно фыркнула:
– Скорее всего, вы вообще никогда не наблюдали за кем-либо, кто работает, мистер Стоун.
Кажется, она попалась на удочку. Она сопротивлялась, не хотела отвечать, ее спина сразу же напряглась, но все же она отреагировала на его замечание.
– Думаю, вы правы.
– Как я уже говорила, с этого дерева уже можно собирать яблоки.
– Хорошо. – Обернувшись, она кивнула.
– Вкус некоторых яблок улучшается, если они немного полежат.
Он многозначительно оглядел ее.
– То же самое можно сказать о женщинах.
Она не вздрогнула, но взгляд ее снова стал суровым.
– Интереснейшее наблюдение, мистер Стоун, но я должна обратить ваше внимание на работу, которую вы должны сделать. – Она посмотрела на него с высоты лестницы. – Вы поняли слово «ра-бо-та»? Если хотите вечером получить ужин, днем вам придется поработать. Если только вы не решили, что настало время перебираться на новое место...
– Я бы не хотел вас разочаровывать, мисс Трокмортон, поверьте мне.
– А вы поверьте, мистер Стоун, что разочаровать меня невозможно.
Он пересек отделявшую их небольшую поляну и подошел близко к ней. Так как она стояла на лестнице, они оказались одного роста. Она напряглась, но не отстранилась.
– Вы готовы начать работу? – спросила она, стараясь избежать его взгляда.
– Да, готов. – Вздохнув, он рывком стянул через голову рубашку и бросил ее в траву.
Ее глаза округлились. На мгновение или два они задержались на его голой груди.
– Н-наденьте рубашку, мистер Стоун.
Он стоял так близко, что видел, как отчаянно бьется маленькая жилка у ее горла. Она испугалась. Он понял это по глазам, по тому, как неожиданно раздулись ее ноздри. Но она не пошевельнулась, не прижалась к лестнице. Она смотрела ему прямо в глаза.
Она его боится. Бешеный Пес вдруг почувствовал незнакомый ему стыд. Оба молча смотрели друг на друга. Где-то в кустах чирикала пташка. Налетел ветерок, и ее тяжелые юбки колыхнулись.
Он хотел извиниться, но слова застряли у него в горле. Он поднял рубашку, надел ее и явственно услышал, как она вздохнула с облегчением.
– Так что я должен делать?
– Вы протягиваете руку за яблоком вот так и обхватываете его большим и средним пальцами. Чуть поворачиваете яблоко, и оно отделяется от ветки. Спелые плоды отделяются легко. Если вы почувствуете, что требуется усилие, не пытайтесь сорвать яблоко. Оно еще не созрело.
– Совсем как в сексе, – не подумав, ляпнул он. Она отпрянула словно от удара. Он смутился:
– Я вовсе не имел в виду ничего такого... Она медленно повернулась к нему. Ее лицо, будто высеченное из мрамора, не выражало и намека на какие-либо эмоции.
– Не сомневаюсь, что вы считаете себя очень остроумным, мистер Стоун. Я уверена, что все проститутки – отсюда и до Абилина– думают о вас как о Боге. Но здесь, в Лоунсам-Крике, все обстоит несколько иначе.
– Неужели? Как вас понимать?
Она проигнорировала его вопрос и сорвала яблоко. Попробовав его на вкус, она кивнула:
– Спелое. Можете обобрать это дерево, мистер Стоун.
Час спустя Мария, наконец, подготовилась к стирке. Она залила в корыто последнее ведро кипятка и добавила мыло. На поверхности воды образовалась пленка. Постепенно вода стала серой и непрозрачной. Из корзины для грязного белья, стоявшей у ее ног, она вытаскивала нижние юбки, нательное белье, рубашки и простыни и бросала их, вещь за вещью, в корыто.
В ожидании, пока весь ворох белья покроется мыльной пеной, она посмотрела в сторону сада. Бешеный Пес, скрытый ветвями яблони, находился примерно в шестидесяти футах от нее. Он не прекращал работы в течение последних двух часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78