ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Трудно было определить ее акцент, и я вспомнил, как Ник Монти говорил, что ее отец работал в ФБР и семья жила в различных штатах.
Кейт повернулась и посмотрела на меня, а я посмотрел на нее и выдержал взгляд ее проницательных голубых глаз.
– Ты пришел к нам с отличными рекомендациями, – обратилась ко мне Кейт.
– Неужели? И кто же меня рекомендовал?
– Коллеги из отдела по раскрытию убийств.
Я промолчал.
– А еще Тед и Джордж, – добавила Кейт и кивнула в сторону «болвана и олуха».
Я едва не поперхнулся кофе. Непостижимая загадка. С какой стати эти двое могли сказать обо мне что-то хорошее?
– Они не в восторге от тебя, но ты произвел на них впечатление в ходе того дела на Лонг-Айленде, – пояснила Кейт.
– Да, я тогда и сам себе понравился.
– Но почему же ты хочешь уйти из ближневосточного сектора? Если проблема заключается в Теде и Джордже, мы можем перевести тебя в другую команду в рамках нашего сектора.
– Я люблю Теда и Джорджа, но в действительности мое сердце принадлежит сектору по борьбе с ИРА.
– Очень жаль, потому что настоящие дела именно у нас. Можно сделать хорошую карьеру. А ИРА ведет себя в Америке очень тихо.
– Вот и хорошо. Меня не интересует карьера.
– А вот палестинцы и мусульманские группы представляют потенциальную угрозу для национальной безопасности.
– Да уж какую там «потенциальную», – возразил я, – вспомни взрывы в Центре международной торговли.
Кейт промолчала.
Я понял, что для сотрудников ОАС напоминание об этих взрывах звучит как фраза: «Вспомни Перл-Харбор». Разведка прохлопала ушами, но потом террористов отловили, так что получилось нечто вроде ничьей.
– Вся страна в страхе перед угрозой биологической, химической или даже ядерной атаки со стороны ближневосточных террористов, – продолжила Кейт. – Ты ведь понимаешь это?
– Понимаю.
– Поэтому все другие дела в ОАС считаются второстепенными. Настоящая работа идет в Ближневосточном секторе, а ты, похоже, человек действия, – с улыбкой закончила Кейт.
Я улыбнулся в ответ и спросил:
– А какое тебе дело до меня?
– Ты мне нравишься.
Я вскинул бровь от удивления.
– Мне нравятся вот такие неандертальцы из Нью-Йорка, – пояснила Кейт.
– Послушай, Кейт, у меня просто нет слов.
– Тогда подумай об этом.
– Ладно, подумаю.
Я взглянул на ближайший монитор и увидел, что рейс 175 авиакомпании «Транс-континенталь» из Парижа, который мы ждем, прибывает вовремя. И снова обратился к мисс Мэйфилд:
– Как думаешь, сколько это займет времени?
– Часа два или три. Час бумажной работы здесь, затем вернемся с нашим сомнительным перебежчиком на Федерал-Плаза, а там будет видно.
– Что будет видно?
– А ты куда-то торопишься?
– Да вроде того.
– Очень сожалею, что национальная безопасность мешает твоей личной жизни.
Я не нашел достойного ответа, поэтому сказал:
– Я большой поклонник национальной безопасности. Поэтому я в твоем распоряжении до восемнадцати часов.
– Да можешь уйти когда захочешь. – Кейт взяла свою чашку с чаем и присоединилась к коллегам.
А я остался на месте со своим кофе и задумался над предложением Кейт проваливать отсюда. Сейчас я был похож на человека, который, стоя среди зыбучих песков, наблюдает за тем, как тот покрывает ботинки, и гадает, через какое время песок доберется до носков. Однако он знает, что может удрать в любую минуту. К сожалению, когда я в следующий раз глянул вниз, то увидел, что песок добрался уже до коленей.
Глава 2
Сэм Уолтерс, сидя в кресле, подался вперед, поправил головную гарнитуру и уставился на светившийся перед ним зеленый экран радара. На улице сиял пригожий апрельский день, но этого не ощущалось в тускло освещенном, без окон, зале Нью-Йоркского центра управления воздушным движением, расположенном на Лонг-Айленде, в пятидесяти милях к востоку от аэропорта Кеннеди.
Остановившись возле кресла Уолтерса, начальник смены Боб Эшкинг спросил:
– Проблема?
– Да, Боб. Потеря радиосвязи, рейс один семь пять «Транс-континенталь» из Парижа.
Боб Эшкинг понимающе кивнул.
– Как давно нет связи?
– Никому не удается связаться с ним после того, как он покинул североатлантическую трассу вблизи Гандера. – Уолтерс взглянул на часы. – Уже около двух часов.
– Есть какие-то другие признаки наличия проблемы на борту?
– Нет. На самом деле... – Сэм внимательно посмотрел на экран радара. – Самолет развернулся на юго-запад при пересечении воздушных трасс у Сарди. Затем, согласно полетному плану, снизился на эшелон тридцать семь.
– Значит, свяжется через несколько минут, будет спрашивать, почему мы его не вызываем, – предположил Эшкинг.
Уолтерс кивнул. Отсутствие радиосвязи не являлось чем-то сверхнеобычным: частенько диспетчеры не могли связаться с самолетами, которые вели. Уолтерс и сам припомнил два-три таких случая. Наверняка через несколько минут кто-то из пилотов ответит: «Ох, прошу прощения...» – и объяснит, что у них был выключен звук, либо сбилась частота, либо произошло что-то еще менее существенное. Например, весь экипаж уснул... хотя этого они, конечно, не скажут.
– А может, оба пилота усадили себе на колени стюардесс и развлекаются с ними, – буркнул Эшкинг.
Уолтерс улыбнулся.
– Самое лучшее объяснение отсутствия радиосвязи, какое я когда-либо слышал, – это когда пилот сообщил, что он поставил поднос с обедом между креслами пилотов, а поднос надавил на селекторный переключатель и сбил им частоту.
Эшкинг рассмеялся.
– Очень простое объяснение для такой серьезной проблемы.
– Точно. – Уолтерс снова посмотрел на экран радара. – Курс у него нормальный.
– Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
Кейт повернулась и посмотрела на меня, а я посмотрел на нее и выдержал взгляд ее проницательных голубых глаз.
– Ты пришел к нам с отличными рекомендациями, – обратилась ко мне Кейт.
– Неужели? И кто же меня рекомендовал?
– Коллеги из отдела по раскрытию убийств.
Я промолчал.
– А еще Тед и Джордж, – добавила Кейт и кивнула в сторону «болвана и олуха».
Я едва не поперхнулся кофе. Непостижимая загадка. С какой стати эти двое могли сказать обо мне что-то хорошее?
– Они не в восторге от тебя, но ты произвел на них впечатление в ходе того дела на Лонг-Айленде, – пояснила Кейт.
– Да, я тогда и сам себе понравился.
– Но почему же ты хочешь уйти из ближневосточного сектора? Если проблема заключается в Теде и Джордже, мы можем перевести тебя в другую команду в рамках нашего сектора.
– Я люблю Теда и Джорджа, но в действительности мое сердце принадлежит сектору по борьбе с ИРА.
– Очень жаль, потому что настоящие дела именно у нас. Можно сделать хорошую карьеру. А ИРА ведет себя в Америке очень тихо.
– Вот и хорошо. Меня не интересует карьера.
– А вот палестинцы и мусульманские группы представляют потенциальную угрозу для национальной безопасности.
– Да уж какую там «потенциальную», – возразил я, – вспомни взрывы в Центре международной торговли.
Кейт промолчала.
Я понял, что для сотрудников ОАС напоминание об этих взрывах звучит как фраза: «Вспомни Перл-Харбор». Разведка прохлопала ушами, но потом террористов отловили, так что получилось нечто вроде ничьей.
– Вся страна в страхе перед угрозой биологической, химической или даже ядерной атаки со стороны ближневосточных террористов, – продолжила Кейт. – Ты ведь понимаешь это?
– Понимаю.
– Поэтому все другие дела в ОАС считаются второстепенными. Настоящая работа идет в Ближневосточном секторе, а ты, похоже, человек действия, – с улыбкой закончила Кейт.
Я улыбнулся в ответ и спросил:
– А какое тебе дело до меня?
– Ты мне нравишься.
Я вскинул бровь от удивления.
– Мне нравятся вот такие неандертальцы из Нью-Йорка, – пояснила Кейт.
– Послушай, Кейт, у меня просто нет слов.
– Тогда подумай об этом.
– Ладно, подумаю.
Я взглянул на ближайший монитор и увидел, что рейс 175 авиакомпании «Транс-континенталь» из Парижа, который мы ждем, прибывает вовремя. И снова обратился к мисс Мэйфилд:
– Как думаешь, сколько это займет времени?
– Часа два или три. Час бумажной работы здесь, затем вернемся с нашим сомнительным перебежчиком на Федерал-Плаза, а там будет видно.
– Что будет видно?
– А ты куда-то торопишься?
– Да вроде того.
– Очень сожалею, что национальная безопасность мешает твоей личной жизни.
Я не нашел достойного ответа, поэтому сказал:
– Я большой поклонник национальной безопасности. Поэтому я в твоем распоряжении до восемнадцати часов.
– Да можешь уйти когда захочешь. – Кейт взяла свою чашку с чаем и присоединилась к коллегам.
А я остался на месте со своим кофе и задумался над предложением Кейт проваливать отсюда. Сейчас я был похож на человека, который, стоя среди зыбучих песков, наблюдает за тем, как тот покрывает ботинки, и гадает, через какое время песок доберется до носков. Однако он знает, что может удрать в любую минуту. К сожалению, когда я в следующий раз глянул вниз, то увидел, что песок добрался уже до коленей.
Глава 2
Сэм Уолтерс, сидя в кресле, подался вперед, поправил головную гарнитуру и уставился на светившийся перед ним зеленый экран радара. На улице сиял пригожий апрельский день, но этого не ощущалось в тускло освещенном, без окон, зале Нью-Йоркского центра управления воздушным движением, расположенном на Лонг-Айленде, в пятидесяти милях к востоку от аэропорта Кеннеди.
Остановившись возле кресла Уолтерса, начальник смены Боб Эшкинг спросил:
– Проблема?
– Да, Боб. Потеря радиосвязи, рейс один семь пять «Транс-континенталь» из Парижа.
Боб Эшкинг понимающе кивнул.
– Как давно нет связи?
– Никому не удается связаться с ним после того, как он покинул североатлантическую трассу вблизи Гандера. – Уолтерс взглянул на часы. – Уже около двух часов.
– Есть какие-то другие признаки наличия проблемы на борту?
– Нет. На самом деле... – Сэм внимательно посмотрел на экран радара. – Самолет развернулся на юго-запад при пересечении воздушных трасс у Сарди. Затем, согласно полетному плану, снизился на эшелон тридцать семь.
– Значит, свяжется через несколько минут, будет спрашивать, почему мы его не вызываем, – предположил Эшкинг.
Уолтерс кивнул. Отсутствие радиосвязи не являлось чем-то сверхнеобычным: частенько диспетчеры не могли связаться с самолетами, которые вели. Уолтерс и сам припомнил два-три таких случая. Наверняка через несколько минут кто-то из пилотов ответит: «Ох, прошу прощения...» – и объяснит, что у них был выключен звук, либо сбилась частота, либо произошло что-то еще менее существенное. Например, весь экипаж уснул... хотя этого они, конечно, не скажут.
– А может, оба пилота усадили себе на колени стюардесс и развлекаются с ними, – буркнул Эшкинг.
Уолтерс улыбнулся.
– Самое лучшее объяснение отсутствия радиосвязи, какое я когда-либо слышал, – это когда пилот сообщил, что он поставил поднос с обедом между креслами пилотов, а поднос надавил на селекторный переключатель и сбил им частоту.
Эшкинг рассмеялся.
– Очень простое объяснение для такой серьезной проблемы.
– Точно. – Уолтерс снова посмотрел на экран радара. – Курс у него нормальный.
– Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218