Тем более если вы обладаете титулом, столь же древним и почетным, как сама Англия.— Какие другие причины у меня могут быть для того, чтобы ухаживать за вами?— Не следует думать, что если я деревенская девушка, то до такой степени наивна. Я хорошо знаю, что мужчины вроде вас ищут в ухаживании лишь развлечения. А поймав зайца, тут же исчезают, в то время как заяц тушится в кастрюле.Упрямое желание Кэтрин думать о нем столь плохо раздражало Алека все сильнее. Он притянул девушку поближе.— Я как-то не вижу в вас зайца, Кэтрин.Мисс Меривейл очень ловко снова отстранилась, восстановив прежнюю дистанцию.— Это потому, что я не собираюсь им быть. Никогда. Проклятие, да у нее защитные редуты покрепче, нежели на португальской горе Пенеда. Ему не следовало целовать ее на галерее — это только ухудшило ее впечатление о нем. Но как он мог воспротивиться подобному приглашению?К сожалению, только правда о том, как он жил за границей, способна изменить ее мнение о нем, но в то же время породить вопросы, на которые он не хотел бы отвечать. Например, вопрос о его финансовом положении или роде занятий в Португалии.Нет, лучше предоставить ей возможность узнать его характер — тогда она сможет убедиться, что ее впечатления о нем ошибочны. Но будет ли этого достаточно?— Ваш цинизм порожден отношением к своему отцу и его «стремлением совращать все то, что в юбках»? — спросил Алек.Кэтрин густо покраснела.— О Боже, да вы слышали весь наш разговор на галерее!— Достаточно для того, чтобы понять, что мнение о своем отце вы распространяете на всех мужчин. Всего лишь потому, что единственный известный вам мужчина оказался развратником…— Я знакома со многими хорошими мужчинами, уверяю вас. Мой дедушка жил с нами, пока не умер шесть лет назад. Он был человеком порядочным и строгих правил.— Как Сидни?— Да. И как отец Сидни. Я не раз бывала в поместье Ловеласа и видела, как там достойно и правильно живут люди. Они уважают друг друга, вежливы и внимательны, а не… — Кэтрин осеклась. — Я решила, что никогда не позволю себе из-за влечения к мужчине совершить нечто такое, о чем впоследствии буду сожалеть.— Я чувствую себя польщенным: на галерее ради меня вы нарушили это правило.Кэтрин упрямо вскинула подбородок:— Это был всего лишь эксперимент, цель которого — напомнить, что мое решение относительно Сидни правильно. А теперь с этим экспериментом покончено. Навсегда.Черт побери, она уже подвергла его испытанию и осудила без суда и следствия. Если Алек не предпримет что-то в самое ближайшее время, она станет избегать его. А как он тогда убедит ее в достоинствах своего характера?В особенности если она станет сравнивать его со своим драгоценным, идеальным поэтом, который обладает безупречными манерами. Алек бросил взгляд в ту сторону, где стоял Ловелас. Сидни не слушал нескончаемую болтовню миссис Меривейл, а пристально следил за танцующими Алеком и Кэтрин.Время менять курс. Ловелас попросил две недели. Этого времени достаточно для Алека, чтобы придумать другой план, который поможет завоевать мисс Меривейл.— Вы упускаете великолепную возможность, — проговорил Алек.— Позволить вам поймать меня и затолкать в кастрюлю? — спросила Кэтрин.— Нет, поставить Ловеласа в такое положение, чтобы он сделал вам предложение.Алек почувствовал, как девушка нервно стиснула ладонь в кулак.— Что вы имеете в виду?— Ревность — могучее чувство, дорогая моя. Возможно, ваш Сидни подумает, что теряет вас, и решится сделать предложение.— Или же решит, что я бессовестно флиртую и недостойна стать его женой.— Разыгрывание роли давно страдающего друга не сработало, не так ли? Вы до сих пор ожидаете от него формального предложения.Нижняя губа Кэтрин задрожала.— Он говорит, что скоро его сделает.— Через две недели. И только лишь потому, что вы настаиваете. Вы в самом деле в это верите? Нет, он не пойдет на решительные действия до тех пор, пока не поймет, что вынужден на это пойти. И вы должны убедить его в этом.— Заставив ревновать?!— Именно.— Догадываюсь, каким образом вы предполагаете это организовать, — язвительно заметила Кэтрин.— Все очень просто: я флиртую с вами на людях до тех пор, пока ревность Ловеласа не вынудит его сделать вам предложение.Кэтрин удивленно вскинула брови:— Интересно, и что от этого имеете вы? «Брак, надеюсь…»— Вы же говорите, что такие люди, как я, получают удовольствие от ухаживаний. Что ж, — Алек погладил Кэтрин по талии, — я буду за вами ухаживать.Испуг промелькнул в глазах девушки. Хорошо. По крайней мере она не была столь безразлична, как притворялась. Алек демонстративно пожал плечами:— Но если моя идея поухаживать за вами беспокоит вас, то в этом случае она не сработает. Вы безумно в меня влюбитесь, и все закончится тем, что у вас будет разбито сердце.— Не преувеличивайте своих достоинств.— Разумеется, я тоже рискую. — Например, существует опасность того, что Ловелас сломается раньше и сделает Кэтрин предложение до того, как Алек успеет завоевать ее. — Я тоже могу безумно влюбиться в вас, а вы сбежите с Ловеласом, и тогда будет разбито мое сердце.Кэтрин презрительно фыркнула:— Нуда. Вы раздадите все свои богатства бедным и сделаетесь скромным приходским священником в деревне.— Поскольку вы настолько хорошо разобрались, что собой представляют мужчины такого сорта, как я, — Алек хитро прищурился, — то вам нет необходимости сопротивляться. Знание — лучшая защита.— Должны быть выработаны правила, — сказала Кэтрин, нахмурившись.Алек попытался скрыть торжествующую улыбку.— Разумеется.— Прежде всего вы не должны меня целовать. Проклятие!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91