Почему я, Алиса?
Глава 17
Берни купила карету с четверкой лошадей. Ехать в наемном экипаже слишком долго, а она никогда не отличалась терпением. Жаль, что остальные вещи прибудут не скоро: понадобится несколько фургонов, чтобы доставить вес, что собралось у нее за эти годы.
Да, приятно все же быть одной из Сент-Джонов, пусть и заплатив за это девятью ужасными годами жизни с отцом Арчера. Деньги облегчают существование, хотя она вполне обошлась бы без раболепия. Она никогда не понимала, почему некоторые люди считают богатых добрыми. Берни была не слишком приятной особой, хотя и старалась не тиранить окружающих. Разумеется, она не отличалась добротой, как несколько ее знакомых, и становилась острой на язык, когда ее что-то задевало. Только небеса знали, как она любила конфеты и прикосновения красивых мужчин. Но кланялись ей так, словно она была иконой или божественной девственницей, сошедшей с Олимпа. А божественные девственницы жили на Олимпе? Не важно! Странная и чуждая ей мысль, но она отвлекла внимание графини от подхалимажа со стороны представителей конторы, которая вполне удовлетворительно вела ее дела, притом, что клерки очень уж пресмыкались перед ней. Это вызывало у нее головную боль.
Задержавшись на два дня, Берни получила обещание, что они не сообщат о ее приезде в Англию ни Арчеру, ни многочисленным родственникам. Ей удалось, сохранив приличный и почтенный вид и не потеряв очарования, наконец-то распрощаться с ними и направиться на север от Лондона.
Берни откинулась на подушки своей новой кареты, стараясь не обращать внимания на довольно резкий запах лака и еще более едкий запах конского пота, и представила, что находится на борту корабля, покачивающегося на волнах.
Остаток путешествия прошел в одиночестве. Милый Мэтью сошел на берег в одном из портов, несмотря на ее протест, а заменить его оказалось некем. На корабле плыли мать и дочь — два жеманных существа, боявшиеся даже выйти из каюты, не говоря уже о том, чтобы оказаться на солнце, и старый бородатый господин, который просидел в каюте до конца пути. Берни слышала, что кок говорил о люмбаго, когда нес пассажиру жаркое.
Надо заметить, что кормили их на корабле Сент-Джона отменно. Ей пришлось на палец расставить юбки в талии. Вынужденная неподвижность плохо скажется и на всем остальном ее гардеробе.
Скоро она приедет в Сандерхерст и будет наслаждаться долгими прогулками по зимнему парку. Досадно: когда она уезжала из Южного полушария, там была зима, и, проведя в пути несколько месяцев, она снова попала в зиму.
Ну да ничего, она знает много способов согреться, подумала Берни и улыбнулась.
— Так вот где вы провели целый день, Арчер?
Мэри-Кейт откинула назад голову, чтобы целиком охватить изумленным взглядом освещаемое солнцем стеклянное сооружение. С четырех сторон высоко вверх уходили тысячи рам — стены из прозрачного стекла. Хрустальный дворец, хранивший в себе красивые зеленые растения.
Здесь пахло, как в лесу после дождя, когда воздух наполняется запахом теплой земли, прелых листьев и травы. Однако землю тут не устилал ковер из пестрых листьев, не лежали под ногами круглые пятна солнечного света, не щебетали птицы, не слышалось журчания ручейка. Здесь было царство ароматов и растений, появившихся по воле человека. На удивление печальное место, несмотря на изобилие буйно растущей зелени.
Сент-Джон не очень обрадовался, увидев ее, отметила про себя Мэри-Кейт, но он редко ей радовался. За последние несколько дней выражение его лица, напоминавшее грозовую тучу, сменилось обыкновенным хмурым видом. Однако сегодня он снова извлек прежнее выражение. Что ж, иногда приходится осваивать труднодоступные места и смягчать гневных людей.
Молодая женщина с безразличным видом подошла к нему, любуясь картиной, которую являл собой сердитый граф. Некоторые люди выделяются благодаря своей одежде, а некоторые — невзирая на то, что на них надето. Даже с закатанными рукавами, в черных перчатках до локтей, расстегнутом воротничке и старом, заляпанном рабочем фартуке Арчер Сент-Джон производил впечатление благородного, высокомерного и в данный момент раздраженного аристократа.
— Вам не следует приходить сюда, мадам. Я позволил вам выходить из вашей комнаты, но это не означает, что вы можете ходить, где вам вздумается.
— Вы ведете себя так, будто имеете право распоряжаться моей свободой, Арчер. Это тайное убежище?
Она осмотрелась, понимая, что само ее присутствие выводит его из себя.
— Это моя лаборатория, мадам.
— Лаборатория?
— Совершенно верно.
Сказал как отрезал. Находясь в стеклянном здании, нужно быть осторожнее, Арчер Сент-Джон таким тоном, как острым ножом, можно разрезать сверкающие панели.
— Вам нравится возиться с растениями, Арчер?
— Я не «вожусь с растениями», как вы изволили выразиться. Вас не касается моя работа в оранжерее.
— Из чего я делаю вывод, что вы больше ничего не скажете и продолжите молчать, поджав губы.
— Я был бы признателен, если бы в будущем вы воздержались от появления в подобных местах. Здесь для вас нет ничего интересного, мадам.
— За исключением вас, Арчер. Вы самая привлекательная часть Сандерхерста.
Выражение его лица вызвало у нее улыбку. Она разглядела замешательство и что-то еще, очень быстро упрятанное под маску холодности, но возбудившее в ней любопытство и смелость.
Она без труда нашла оранжерею. Через служанку спросила Джонатана, похожего на лорда мажордома, благодаря которому хозяйство графа находилось в безупречном порядке. Джонатан, не колеблясь, указал ей путь в лабораторию Сент-Джона, только задумчиво посмотрел на девушку, прежде чем направить ее туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88