– Но ведь он не сразу узнает об этом!– Узнает! Мои родители переписываются ежедневно. Они каждый раз отправляют одного из слуг с очередным письмом. Уже завтра утром отец будет знать, что я не приехала к маме.Рейвенскрофт покачал было головой, но тут же поморщился от боли и прижал ладонь ко лбу:– Господи, как больно!Венеция даже не пошевелилась.Он бросил на нее опасливый взгляд сквозь раздвинутые пальцы, вздохнул и бессильно уронил руки.– Неужели вам меня ни капельки не жаль?– Нет! – отрезала она, хотя у Рейвенскрофта был до смешного несчастный вид.Рейвенскрофт снова вздохнул.– Позвольте мне объяснить вам положение вещей. Для всего этого у меня были серьезные причины. Вы не знаете, вы не можете понять, как я… о, проклятие! – Он сполз со стула, упал на колени, схватил руку Венеции и жадно поцеловал. – Мисс Оугилви… Венеция… я люблю вас!Лицо у Венеции вспыхнуло, она высвободила руку и отступила от Рейвенскрофта на безопасное расстояние.– Не смейте этого делать!Рейвенскрофт остался на коленях и, широко раскинув руки, воззвал:– Но я должен, потому что люблю вас! Я ради этого сбежал с вами!– Если бы я знала, что это бегство, вам пришлось бы совершить его в одиночестве.– Но вы были так любезны со мной!– Я любезна со всеми. И вот что я скажу вам со всей доступной мне прямотой, Рейвенскрофт. Я не люблю вас и никогда, вы слышите, никогда не выйду за вас замуж.Рейвенскрофт опустил распростертые руки.– Вы должны выйти за меня замуж. Вы здесь со мной. Наедине. В гостинице. Вы скомпрометированы.– Я не понимаю, с какой стати… – заговорила Венеция, но голос ее оборвался. Осознание случившегося словно обдало ее холодом. Если происшедшее станет известно в Лондоне, она и в самом деле будет безнадежно скомпрометирована. Какая несправедливость! Ей так нравилось лондонское высшее общество с его развлечениями и радостями! Теперь она может утратить все это безвозвратно.Венеция подошла к окну в полной растерянности. Мысли ее путались. Может, она успеет вернуться в Лондон до того, как разойдутся слухи о ее исчезновении? Но каким образом? Только сумасшедшая женщина решилась бы отправиться в дорогу одна в такую погоду.Надо же было такому случиться! Если бы произошло чудо и здесь оказался Грегор! Каким бы он ни был, голова у него на плечах что надо, он никогда не паникует и не юродствует.На мгновение возбужденному воображению Венеции представилась высокая фигура темноволосого мужчины на белом коне. Его куртка с капюшоном запорошена снегом; касторовая шляпа с закругленными полями низко надвинута на лоб и защищает его зеленые глаза от ветра и холода.Видение скоро исчезло, а Венеция все еще стояла у окна и смотрела на снежные вихри.– Мы должны составить какой-то план, – заявил наконец Рейвенскрофт громким и раздраженным голосом.Венеция не обернулась, но была уверена, что он попытался придать себе решительный вид. Как он, однако, похож на ее отца с его бурными эмоциями и полным отсутствием здравого смысла!– Венеция, – продолжал Рейвенскрофт драматическим тоном, – мы…– Мисс Оугилви, – поправила его Венеция, но тотчас спохватилась и добавила: – Впрочем, вы должны называть меня мисс Уэст.– Это покажется странным, ведь я ваш брат.Она вздохнула. Рейвенскрофт прав. Придется позволить ему такую фамильярность.– Ладно, будьте вы прокляты, называйте меня по имени.– Венеция, – произнес он торжествующим тоном, – позвольте мне заверить вас, что у меня уже созрел план, как все уладить, чего бы это ни стоило.Венеция зажмурилась и начала медленно считать до десяти, чтобы не взорваться.Она успела досчитать только до четырех, когда услышала громкое восклицание Рейвенскрофта:– Господи помилуй!Что-то в его голосе умерило ее раздражение, и она открыла глаза, чтобы увидеть за окном нечто самое желаемое и привлекательное. Там, перед входом в дом, соскочил на землю с высокой гнедой лошади мужчина в запорошенной снегом куртке. На лице у него было весьма жесткое выражение, но от этого он не стал менее красивым. Это был Грегор Маклейн. Глава 3 Ох, мои душеньки, хотела бы я вам сказать, что дорога к любви полна цветов, легких ветерков и нежных слов. Иногда так оно и бывает, но случается, что дорога эта проходит по бесплодной, усеянной камнями земле, над которой носятся ледяные ветры. Если сумеете преодолеть препятствия, то ждут вас и цветы, и ласковый теплый ветерок, и нежные слова, и кое-что еще большее, ох, гораздо большее и дорогое сердцу! Старая Нора из Лох-Ломонда – трем маленьким внучкам однажды в холодный зимний вечер – Господи, да ведь это Маклейн! – радостно возвестил Рейвенскрофт.Грегор? Здесь? Как это могло случиться? Сердце у Венеции так и подпрыгнуло, у нее перехватило дыхание. Она нервно расправила юбки, чувствуя, что все тело пронизывает мелкая колючая дрожь. Хорошо, что кто-то пришел на помощь. И это Грегор, напомнила она себе. Именно он, и никто другой.Она услышала, как отворилась входная дверь. По полу протопали тяжелые шаги, затем прозвучал удивленный возглас миссис Тредуэлл. Глубокий мужской голос ответил на расспросы хозяйки гостиницы, а вслед за этим распахнулась дверь в комнату.Грегор появился в дверном проеме. Если бы не горящие неистовым огнем глаза, его можно было бы принять за статую. Но в его зеленых глазах, обрамленных длинными черными ресницами, пылал такой гнев, что Венеции захотелось отступить хотя бы на шаг. Грегор повернулся к миссис Тредуэлл и произнес тоном, полным едкой иронии:– Благодарю вас зато, что сразу провели меня к моим заблудившимся подопечным. Я убедился, что, мистер и мисс Уэст попали в хорошие руки.– Право же, милорд, у них сейчас уже нет никаких затруднений, – ответила миссис Тредуэлл и сделала книксен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13