заявляла, что умирает, если у нее, не дай Бог, заболит голова; впадала в болезненное уныние, если ей казалось, будто кто-нибудь из ее знакомых относится к ней неуважительно, и разыгрывала трагедии, достойные провинциального театра, если обнаружит на шляпке пятно.Грегор наблюдал бессчетное количество разнообразных сцен, однако ни одна из них не вызвала у него участия. Да он и не позволил бы себе тратить душевную энергию на подобные пустяки, тем более что всегда и все кончалось благополучно без посторонней помощи.Несмотря на жалобные всхлипывания мистера Оугилви, Грегор сомневался, что Венеции угрожает опасность. Скорее всего она просто забыла о своем обещании отправиться с ним на прогулку верхом и ушла на пешеходную прогулку. Наверняка пришлет ему записочку с извинениями, и все вернется на круги своя.Но как бы то ни было, Грегор решил, что ему пора удалиться.– Мистер Оугилви, позвольте мне попрощаться с вами. Вы очень расстроены, и вам надо побыть одному.– Нет! – Отец Венеции с умоляющим видом протянул к нему руку. – Лорд Маклейн! Прошу вас – не ради меня, а ради спасения Венеции. Она… – Что-то булькнуло у него во рту, как будто слова застревали в горле. – Пожалуйста, – продолжал он, глядя на Грегора. Глаза его наполнились слезами. – Пожалуйста, помогите мне ее найти.Глядя на Оугилви, Грегор почувствовал холодок в сердце. В глазах пожилого джентльмена застыл неподдельный ужас.Грегора бросало то в жар, то в холод.– Что случилось? – резко спросил Грегор.– Она… она…Оугилви снова обхватил голову руками и разрыдался.Грегор уперся сжатыми кулаками в бока. В этот момент грянул гром, ветер с силой ударил в оконные рамы. Грегор направился к лестнице, громко стуча каблуками по мраморным плитам пола. Остановившись перед стариком, Маклейн повторил свой вопрос:– Оугилви, что случилось с вашей дочерью?Мистер Оугилви поднял голову:– Она ушла из дома. Ее похитили. По моей вине.Эти слова отравили воздух в прихожей живым, перехватывающим дыхание страхом. Снова налетел ветер, более яростный и холодный, чем в первый раз. Он взвыл у самой двери и проник через щель внизу у пола в дом, остудив лодыжки мужчин.– Каким образом такое могло случиться по вашей вине?Губы у Оугилви дрожали, когда он наконец заговорил после долгой и мучительной паузы.– Он… он… сказал мне, что хотел бы сбежать с Венецией, а я… я… я поощрил его, считая, что это может показаться ей романтичным. Я не думал, что он сделает это без ее согласия. Я думал…– Как его имя? – перебил старика Грегор, стиснув зубы.– Рейвенскрофт.Грегор мгновенно представил себе юнца с вялым подбородком. Юнец вечно пыжился, стараясь казаться старше своих лет.– Этот щенок? И вы его поощряли?Оугилви густо покраснел.– Он был по-настоящему увлечен Венецией, а она всегда его привечала.– Она привечала всех и каждого. – Взгляд Грегора остановился на записке в руке у Оугилви. – Это ее письмо?С глазами, полными слез, Оугилви вручил ему измятый листок.– Вы должны понять, Маклейн, – произнес он дрожащим голосом. – Лорд Рейвенскрофт хотел жениться на Венеции, а она такая застенчивая и…Грегор смял листок в пальцах.– Черт побери!В записке, кое-как нацарапанной чудовищно неразборчивым почерком Венеции, она всего лишь сообщала, что едет в сопровождений лорда Рейвенскрофта в Стерлинг проведать маму, которая ее попросила об этом. Этот дурак, должно быть, сообщил Венеции, что ее мать заболела.Мистер Оугилви вытер слезы дрожащей рукой.– Не могу поверить, что он такой негодяй! Мне он казался порядочным, достойным…Но Грегор уже не слушал его. Повернувшись, он зашагал к входной двери.– Маклейн! – Оугилви вскочил и выбежал следом за Грегором на крыльцо, даже не заметив, что погода, теплая и ясная всего час назад, превратилась в бурное ненастье и что яростный ветер сорвал с его головы ночной колпак и понес по мокрой от дождя грязной дороге. – Куда вы, Маклейн?– Искать вашу дочь!Грегор выхватил из руки лакея поводья лошади и одним рывком бросил себя в седло.– Но как? Ведь вы даже не знаете, с чего начать!– Я слышал, что Рейвенскрофт живет на Сент-Джеймс-стрит. Попробую начать оттуда.– Ну а если вы их найдете? Что делать дальше?– То, что следует, черт побери! – огрызнулся Грегор с самым мрачным видом. – А вы тем временем ждите здесь и держите рот на замке. Никто не должен знать, что она ушла из дома.– Но…– Рот на замке, Оугилви! До моего возвращения.Не дожидаясь ответа, Маклейн развернул коня и пустил в галоп.Оугилви обхватил себя руками за плечи, пытаясь защититься от холодного ветра, не в силах оторвать взгляд от быстро удалявшегося Маклейна.– Что я натворил? – прошептал он, снова заливаясь слезами. – Венеция, дорогая моя девочка, где же ты?
Довольно далеко от тех мест, где началось действие нашего повествования, молодой лорд Рейвенскрофт, сидя в наемной карете, которая тряслась по ухабистой дороге, прижимал к груди раненую руку.– Вы изувечили меня! Я истекаю кровью, как недорезанная свинья!– Не извращайте фактов, будьте столь любезны. – Раскачиваясь от толчков бешено несущейся кареты, мисс Венеция Оугилви достала из ридикюля носовой платок и вытерла булавку украшенной жемчужинами серебряной броши. – Я вовсе не изувечила вас, хотя будь у меня под рукой нож, я могла бы поддаться искушению и нанести вам рану посерьезнее, чем укол булавкой.Рейвенскрофт с досады сунул в рот сжатый кулак и прикусил костяшки пальцев.– Что бы это ни было, я не давал вам повода.– Я предупреждала вас, чтобы вы не воображали себя лакомым кусочком.– Я ничего подобного не воображал! Я просто говорил, что люблю в… – Рейвенскрофт недоговорил, заметив, что Венеция снова замахнулась на него булавкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13