Окрестности оглашали крики крякв и древесных уток. Сарай пустовал уже давно. Мало кто теперь расставлял капканы на Хани-Айленд. Большинство охотников переселились дальше в протоку промышлять бобров, иногда аллигаторов.
В открытую дверь было слышно, как внутри что-то возили по полу, с шумом переворачивали, и все это сопровождалось тяжелым сопением и фырканьем.
– Кабан, – заключил один из помощников шерифа.
Банковский служащий рядом с ним, который и вызвал полицию, снял винтовку с предохранителя.
– Дело дрянь, кабана этим не очень-то возьмешь, – покраснел от досады второй помощник шерифа, лысоватый коренастый мужчина в рубашке с коротким рукавом и охотничьей куртке, редко бывавшей в ходу. Его ружье с оптическим прицелом годилось для отстрела мелкой дичи, а в некоторых полицейских подразделениях иногда использовалось в качестве снайперской винтовки. У нас в штате Мэн его называли «ружьем для мелочевки». Свалить дикого кабана из такого оружия можно было только очень метким выстрелом.
Кабан учуял людей в нескольких шагах от хижины. Разъяренное животное вылетело из дверей: маленькие глазки светились злобой, с рыла капала кровь. Зверь выбрал своей целью работника банка, и тот бросился в протоку, чтобы спастись от устремившегося к нему кабана. Животное закружило, прижатое к воде вооруженными людьми, затем наклонило голову и снова ринулось в атаку.
Грянул выстрел, затем второй, и кабан рухнул на землю. Пулями ему снесло верх черепа. Он дернулся, взрывая копытами грязь, и затих. Помощник шерифа картинно сдул дым с длинного ствола кольта «Анаконда». Он вытолкнул шомполом гильзы и перезарядил револьвер.
– Боже правый! – ахнул его напарник, стоявший на пороге сарая. – Кабан здорово постарался, но это точно Дэвид Фонтено.
Кабан успел сильно испортить лицо и отгрыз часть руки, но и старания зверя не скрыли тот факт, что Фонтено вынудили покинуть машину, затем загнали в хижину, где ему сначала выстрелили в пах, потом прострелили колени, локти, и закончилась экзекуция выстрелом в голову.
– Ну и ну, – выдохнул истребитель кабанов. – Узнает об этом Лайонел – будет море крови.
Мне позвонил Морфи и торопливо ввел в курс дела. Кое-что я узнал из сообщений местного филиала «Эн-би-си». Позднее Эйнджел, Луис и я зашли позавтракать в одно из заведений на Пойдрас-стрит. У Рейчел хватило сил только чтобы снять трубку. Она решила подождать с завтраком и вздремнуть еще немного.
Как всегда одетый с иголочки Луис на этот раз щеголял в льняном костюме цвета слоновой кости и белой рубашке с короткими рукавами. Он вместе со мной остановился на беконе, домашнем печенье и крепком кофе. Эйнджел выбрал ветчину, яйца и кукурузную кашу.
– Эйнджел, кукурузную кашу едят старики, – раскритиковал его выбор Луис. – Старики и душевнобольные.
Эйнджел молча вытер с подбородка кашу и показал Луису палец.
– По утрам он не так уж красноречив, – пояснил Луис. – Но днем наверстывает с лихвой.
Эйнджел снова показал ему палец и аккуратно добрал остатки каши.
– Ты думаешь, Джо Боунз решил нанести Фонтено упреждающий удар? – спросил он, отодвигая тарелку.
– Похоже на то, – ответил я. – Морфи полагает, что он использовал для этой работы Ремарра: вытащил его из норы, а потом снова отправил в укрытие. Он бы никому не доверил такое дело. Но мне совершенно не понятно, что делал Фонтено на Хани-Айленд, да еще без охраны. Не может быть, чтобы он не предполагал, что Джо Боунз не упустит случая его прикончить.
– А не могло так случиться, что тут постарался кто-то из людей Фонтено? Его под каким-то серьезным предлогом заманили на болото, а потом об этом дали знать Джо Боунзу, – предположил Эйнджел.
Такая вероятность определенно существовала. Завлечь Фонтено на Хани-Айленд мог человек, которому Дэвид доверял настолько, чтобы решиться на такую поездку. Более того, этот кто-то предлагал Дэвиду нечто очень важное и нужное последнему, иначе бы тот не рискнул бы отправиться в заповедник среди ночи.
Я ничего не сказал приятелям, но меня сильно тревожило, что в течение суток мое внимание к Хани-Айленд привлек сначала Рэймонд Агуиллард, а затем история с Дэвидом Фонтено. Я решил, что навещу сначала Джо Боунза, а затем, возможно, скорбящего Лайонела Фонтено.
Зазвонил мой мобильный. Портье из гостиницы сообщил о доставке груза на имя некоего мистера Луиса, и курьер ждет нас, чтобы мы расписались в получении. Мы вернулись в гостиницу на такси и увидели у входа черный грузовой фургон.
– Вот и курьер, – удовлетворенно заметил Луис. Однако я не увидел на машине никаких отметок, указывающих на службу доставки.
В холле портье нервно поглядывал на огромного темнокожего мужчину, с трудом уместившегося в кресле. На черной футболке бритоголового гиганта зигзагом шла белая надпись: «Борец с кланом». Черные брюки военного покроя были заправлены в армейские ботинки. У ног могучего курьера стоял запертый на замок длинный металлический контейнер.
– Брат Луис, – проговорил он, поднимаясь.
Луис достал из бумажника три стодолларовые купюры и протянул курьеру. Мужчина сунул деньги в карман брюк, достал оттуда же солнцезащитные очки и, надев их, вышел на улицу, не проронив больше ни слова.
– Джентльмены, – обратился к нам Луис, – не могли бы вы отнести это наверх.
Мы с Эйнджелом взялись за контейнер с обоих концов и последовали за Луисом в номер. Ящик оказался тяжеленным, и в нем, когда мы его тащили, что-то громыхало.
– Эти курьеры из службы доставки прямо на глазах матереют, – поделился я своим наблюдением с Луисом, дожидаясь, пока тот отопрет дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149