А еще надо напялить темные очки и притвориться, близоруким. Ребята получат полное удовольствие!
«Стало быть, в понедельник мы идем к Бойзи, – думал Фатти, обводя ноздри черными полукружьями, дабы заранее убедиться, дает это нужный эффект или нет. – Боже праведный! Ну и мрачный же тип получился! Гррр! Гах!» Он убрал линии вокруг ноздрей и немножко поэкспериментировал с бровями, продолжая неотступно думать о плане.
«В понедельник после дневного представления мы попросим у актеров автографы... Господи, да почему бы нам просто не пойти на представление и не увидеть труппу, так сказать, в действии? Это, разумеется, может ничего не дать, но, с другой стороны, может и дать! В высшей степени дельная идея. Так... Понедельник будет, я вижу, набит делами под завязку: беседы, выпрашивание автографов, проверка алиби. Ладно. Как вот все получится с завтрашним поездом? Вступить мне в разговор с Гуном, когда я его увижу, или нет!.. Придумал! Я спрошу у него дорогу!» Он принялся пробовать разные голова. Сначала послышались бархатистые раскаты, копирующие голос проповедника, который однажды приезжал в школу к Фатти прочитать воскресную проповедь и вызвал общее восхищение своим роскошным басом.
Потом он заговорил фальцетом. Нет, не годилось. Он попробовал прикинуться иностранцем – о, вот это получалось превосходно. Решено. Он будет чужеземцем, прибывшим из восточных земель.
– Пазалуста, саар, сказите мне дорогу Хоффл-Фоффл-Роуд, – начал Фатти. – Сто вы говолите, саар? Я не сообразую. Пазалуста, мне нузно Хоффл-Фоффл-Роуд... Нет, не пойдет. Восточному человеку требуется другой костюм. Да и лицо другое.
Раздался стук в дверь.
– Фредерик, у тебя там Пип и остальные ребята? Ты же знаешь, я не люблю, когда они засиживаются допоздна.
Фатти, сильно удивленный, отворил.
– Что ты, мамочка! Я здесь один.
Мать посмотрела на него и вскрикнула с раздражением:
– Фредерик! Ты что-то натворил со своими бровями! Они совершенно изогнулись. А вокруг глаза у тебя что?
– Ну, это я просто нарисовал морщинку – для эксперимента, – оправдывался Фатти, торопливо стирая черную краску с физиономии. – А насчет моих бровей ты не волнуйся, мама. Гляди.
Он снял накладные брови и продемонстрировал матери свои собственные. Они в самом деле ничуть не изогнулись, ни капельки!
– Интересно, что еще ты изобретешь, Фредерик? – сказала мать полусердито. – Я пришла вот зачем. Папа хочет, чтобы ты вместе с ним послушал передачу по радио. Она сейчас начнется. Это про ту часть Китая, которую он хорошо знает... Но скажи честно, здесь, кроме тебя, действительно никого нет? Я же собственными ушами слышала разные голоса, когда поднималась по лестнице.
– Мам, ну хочешь – посмотри под кроватью, в шкафу, отодвинь занавески, – предложил Фатти великодушно.
Миссис Троттевилл ничего этого, естественно, делать не стала и начала было спускаться вниз; внезапно у нее за спиной кто-то произнес фальцетом:
– Ну что, ушла? Можно вылезать?
Она резко повернулась, разгневанная. Стало быть, Фатти обманул ее и в комнате у него все же кто-то есть? Однако, увидев хитрую, улыбающуюся физиономию сына, она рассмеялась вместе с ним.
– Один из твоих, голосов! Конечно! Я могла бы и сама догадаться. Не пойму, Фредерик, как это получается, что ты всякий раз привозишь хороший табель из школы. Невозможно поверить, что там ты ведешь себя как надо.
– Видишь ли, мама, – сказал Фатти подчеркнуто невинным тоном, – ум и способности говорят сами за себя. В этом все дело. Я же не виноват, что у меня отлично работает голова. Отсюда и успехи. И я...
– Ш-ш! – сказал отец, когда они вошли в гостиную. – Передача уже идет.
Она и в самом деле началась и оказалась скучнейшим сообщением о какой-то малоизвестной китайской провинции, которую Фатти, на что он искренно надеялся, не предстояло увидеть никогда в жизни. Он провел эти тоскливые полчаса, обдумывая свои планы. Отец был весьма доволен осмысленным, сосредоточенным выражением его лица.
Юным детективам казалось, что время остановилась. Так всегда бывало, когда они ждали волнующих событий. Бетси едва дотерпела до середины воскресенья. В каком обличье предстанет Фатти? Что скажет? Подмигнет или нет?
В двадцать пять минут четвертого Ларри, Дейзи, Пип и Бетси с безмятежным видом прогуливались по платформе. Минутой позже появился Гун, слегка задыхающийся: у него произошел свор с Пиппином, и, чтобы не опоздать к поезду, полицейскому пришлось изрядно спешить. Ребят он заметил сразу же, глаза его злобно блеснули.
– Вы тут зачем?
– Полагаю, за тем же, что и вы, – пожал плечами Пип. – Встречаем кое-кого.
– Мы встречаем Фатти, – раздался тоненький голосок Бетси, за что его обладательница немедленно получила удар в бок от Ларри.
– Да не психуй ты, – прошептала Бетси. – Никакого секрета я не выдала. Он же не узнает Фатти, когда увидит. Ты что, сам этого не понимаешь?
С грохотом и лязгом подошел поезд. Народу на перрон вышло порядочно. Гун каждого буравил взглядом. Он стоял у выхода, ведущего к кассе, и, чтобы сдать билеты, все проходили мимо. Четверо ребятишек остановились поблизости, глазами ища Фатти.
Бетси вдруг толкнула брата локтем. По платформе шествовала массивная пожилая дама. Ветер относил вуаль ее шляпы за спину. Пип отрицательно помотал головой. Нет, как бы ни ловок был Фатти в искусстве переодевания, никогда ему не добиться полного сходства с толстой надутой старухой.
Прихрамывая, подошел мужчина с палкой, в шляпе, надвинутой на самые глаза, и бесформенном макинтоше, болтавшемся на плечах. Еще у мужчины были разлохмаченные рыжие волосы. Последнее обстоятельство заставило Гуна вперить в него пронизывающий взор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47