И правда, интересно узнать, как ты оттуда вырвалась? Настоятельница мать Тереза сказала мне, что королева, та самая королева, которую ты так ненавидишь, вызволила тебя с помощью своей подруги Дианы де Полиньяк. А мне она говорила, что будет держать тебя в монастыре достаточно долго, чтобы ты забыла о своих подвигах в Сен-Порте. Я еще расспрошу королеву, но сейчас я хочу услышать твои объяснения.Жюдит весело рассмеялась, и этот смех, такой несвоевременный, заставил Жиля остановиться.— Не вижу, что я сказал смешного?— Сейчас объясню. Ты полагаешь, что королева помогла мне выйти из монастыря? Да будь ее воля, я бы сгнила в Сен-Дени, она не выпустила бы меня до самой старости! Впрочем, я думаю, в этом вы были заодно… Вам, конечно, понравилось, что принц спрятал меня в Сен-Дени.Когда же, по приказанию твоей Мессалины, ко мне не пропустили даже графиню Прованскую, я доняла, что она мстит мне за твою смерть…— Это все слова! Перейдем к фактам. Как ты вышла из монастыря?— С помощью того, кто меня туда доставил… и благодаря подложному письму королевы.— Принесенному, несомненно, мнимой графиней де Полиньяк? — продолжил за нее Жиль, недоверчиво улыбаясь.— Твоя ирония здесь неуместна. Ты сказал совершенно правильно: письмо привезла мнимая графиня де Полиньяк. Это было нетрудно. Нашли женщину, отдаленно похожую на графиню, на самом деле даже это сходство было лишним: мадам Луиза покинула двор задолго до того, как там появились Полиньяки. Она никогда прежде не видела графиню, их семья только в новое царствование появилась в Версале. Так что все вышло удачно. Ты не находишь?— Что я могу сказать? Ничего! Самое удивительное, что автор всех инсинуаций, подлогов, фальшивок, злодейств и убийств стоит у самого трона, что это принц крови, родной брат короля!Я не знаю, чему следует больше удивляться: его подлости или тому раболепству, с каким ты повинуешься ему. Я знал, что мосье подлый принц, но я не знал, что ты, последняя из рода Сен-Мелэнов, ты, в чьих жилах течет чистая бретонская кровь, можешь опуститься так низко, участвовать в преступлениях и пресмыкаться перед убийцей!Его слова ударили Жюдит, словно пощечина.Она побледнела, но быстро взяла себя в руки.— До чего я опустилась? Какие преступления?В чем? В том, что начала жить в союзе со своим настоящим супругом?— С настоящим супругом? Но где же он? Как это получилось, что я до сих пор не видел его?— Его нет в Париже, но он не задержится.Возможно, вернется этой ночью. Он никогда не оставляет меня надолго одну.— Правда? Тогда мы подождем его вместе. А ты пока что расскажешь мне продолжение своего романа. Если хочешь знать, он мне кажется довольно не правдоподобным.— Ждать Джоба? Что ты хочешь сказать?— Только то, что сказал…Заметив удобный шезлонг, стоявший у окна, Жиль устроился в нем, словно человек, располагающий временем, но при этом не забывающий об осторожности — шпагу Жиль держал под рукой.— Вот, — сказал он, вытягивая ноги, — теперь я тебя слушаю. Расскажи-ка мне, какая добрая фея земли бретонской, какой злой дух, какой волшебник Мерлин оживил нашего достойного покойника и привел… действительно, куда же он его привел? Не в монастырь же?— Нет, — ответила Жюдит мрачно, — это было в замке Брюнуа. И перестань насмехаться, потому что чудо именно в том, что он жив и граф Прованский его знает. Джоб, когда выздоровел, повсюду искал меня, он объехал всю Бретань и наконец оказался в Париже. Я рассказывала ему когда-то о своей тетушке де Сен-Круа. Остальное было дело случая.— Случай! Приятно слышать… Действительно, у тебя была тетка в Париже, тоже ярая поклонница Калиостро. Но почему ты не у нее искала убежища после моей смерти?— Мне нужна была сильная поддержка влиятельного человека, чтобы отомстить Марии-Антуанетте. А вот после монастыря я действительно отправилась к тете и прибыла как раз вовремя, чтобы принять ее последний вздох. Она умирала… и возле нее я нашла моего дорогого Джоба.Теперь ты знаешь все, и я прошу тебя уйти.— Я должен уйти? Почему? Я ведь сказал, что жажду увидеть доброго доктора Керноа. Он ведь врач, не правда ли?Жюдит кивнула и стала метаться по комнате, сжимая руки и ломая пальцы. Она, казалось, полностью забыла о Турнемине, не удостаивала даже взглядом, лишь сквозь сжатые зубы бормотала неразборчивые слова. Она как будто боролась с невидимым врагом. Глубокая тишина, окружавшая дом, придавала этой сцене завораживающую таинственность.Жиль уже было собрался обратиться к Жюдит с каким-нибудь вопросом, как вдруг она сама остановилась перед ним, и огонь свечи заблестел на ее заплаканных щеках.— Послушай, — сказала она с мукой в голосе, — тебе надо уйти. Пора понять, что между нами не только все кончилось, но и никогда не начиналось. Мы обманулись…— Говори только за себя! Я знаю, что не ошибся. Я всегда хотел только тебя, мечтал только о тебе. Ты забыла наши ночи любви и тот великолепный вечер, когда ты пришла ко мне и сказала, что любишь?.. И ты меня действительно любила, раз возненавидела королеву, считая ее своей соперницей! Приди же в себя, Жюдит! Тебя околдовали! Как смогла ты, такая гордая и непримиримая, согласиться стать Королевой Ночи?! Содержательницей картежного притона! Падшая женщина! И это Жюдит!С гневом она отвернулась от него, топнула ногой.— Я не падшая женщина! Если я и согласилась играть эту роль, то… но зачем я буду тебе все объяснять, ведь ты больше не муж мне. И тебе пора уходить, не мучай меня. Если ты любишь меня, уходи!Он снова схватил ее, прижал к себе. Она застонала и стала вырываться.— Почему ты хочешь, чтобы я ушел? Я только посмотрю на твоего Керноа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103