– «Друзья» – сильно сказано! Мы просто знакомы. А вы давно его знаете?До войны он несколько раз останавливался здесь. Но всегда ненадолго, он очень много путешествует. А теперь, приезжая в Австрию, останавливается у Ротшильдов, он очень с ними дружен. Впрочем, оказавшись в Вене, никогда не упускает случая пообедать или поужинать у меня. Иногда он заходит вместе с бароном Луи. Честно говоря, я бы не удивилась, если бы они оказались родственниками.Морозини едва сдержал улыбку. Родственные связи с легендарной банкирской фамилией никак не вязались с тем, что Аронов рассказывал ему о своей семье, погибшей во время погрома в Нижнем Новгороде в 1882 году. Впрочем, в истории можно обнаружить и более странные совпадения... И если фрау Анна права, тогда становилось понятным, откуда взялось огромное состояние, которым, похоже, располагал Хромой...– Я бы тоже этому не удивился, – выговорил он наконец. Затем, притворяясь равнодушным, добавил: – Он так и живет в... в... ох, никогда не могу вспомнить это название!..– Как вы хотите запомнить слово, в котором больше согласных, чем гласных! И я как вы, князь! Все, что мне удается припомнить: это недалеко от Праги, – простодушно ответила фрау Захер, поправляя свои многочисленные жемчужные ожерелья. – Надо бы мне посмотреть старые регистрационные карточки, там записано.– Не стоит беспокоиться! Я думаю, у меня это тоже где-то записано, – лицемерно сказал Альдо, немного разочарованный тем, что его ловушка не сработала. Окрестности Праги ничего нового не добавили к уже известному о его таинственном клиенте. Он и так знал, что у Аронова несколько домов в разных местах. Так почему бы не Прага, где во все времена селились евреи?..Минутой позже князь нанял фиакр. Природа решила наконец спрятать подальше свои лейки, и Морозини, несмотря на все заботы, наслаждался прогулкой по элегантному кварталу Бельведер, где особняк Ротшильдов был одним из самых роскошных.В просторном, увенчанном куполом вестибюле, в самом центре здания, Альдо встретил прямой, как палка, дворецкий. Услышав громкое имя, он лишь слегка поклонился и проводил его в гостиную, убранную с той же тяжеловатой, но несомненной роскошью, которая отличала все жилища знаменитого семейства. Вскоре на зеркальном версальском паркете зазвучали неровные шаги барона Пальмера.– Мы можем здесь поговорить? – спросил Морозини после того, как они обменялись любезностями.– Разумеется. Слуги Ротшильда не станут подслушивать у дверей. Они слишком хорошо вышколены. Что случилось?– Сейчас расскажу, но сначала хотел бы узнать, зачем вы вызвали меня в Вену, если сюда уже приехал Видаль-Пеликорн?Брови Аронова поползли вверх, всегдашний монокль со звоном выпал на столик.– Адальбер здесь? Честное слово, не знал! А вам откуда это известно?– Я видел, как слуга мыл его машину во дворе дворца Адлерштейнов. Повторяю, машина его, и я не представляю себе, что бы она могла здесь делать без хозяина.– Я тоже, но, раз уж вы там были, могли бы спросить?Нельзя сказать, что я был там. Я заметил машину, когда меня выставлял за дверь слуга, тот самый, с которым я беседовал накануне. Мне кажется, во дворце творится что-то странное. Во всяком случае, там живут очень странные люди...– Сейчас вы мне все расскажете. Ливрейный лакей, одетый на английский лад, скромно поскребся в дверь, потом вошел с подносом, поставил его на круглый столик и принялся разливать кофе.– Не стоило ради меня беспокоиться, – сказал Альдо.– А я и не беспокоился, – отозвался Аронов с улыбкой, редкой гостьей на его лице, сразу придавшей привлекательность суровым чертам. – Это обычное гостеприимство Ротшильдов. Если вас впустили в дом, значит, непременно должны угостить. В Лондоне вам предложили бы чай или виски. Здесь, конечно, кофе – национальное пристрастие.– Возникшее только из-за того, что, удирая после неудачной осады в 1683 году, турки побросали столько мешков с кофе, что венцы успели к нему пристраститься. От каких порой пустяков зависят национальные особенности.– Не стану спорить. А теперь – рассказывайте!Морозини рассказал о трех приключениях, пережитых им у «райских врат», не желавших открыться перед ним: о ночном отъезде, об утреннем визите и, наконец, о своем загадочном разговоре с молодым человеком в зеленой шляпе. Закончил князь тем, что намерен как можно скорее повидать графиню и отправляется с этой целью в провинцию.– К сожалению, я понятия не имею, где ее искать. «Близ Зальцбурга» – слишком расплывчато! Фрау Захер посоветовала мне расспросить об этом вас: по ее мнению, вы самый сведущий человек из всех.– Она оказывает мне большую честь, ведь еще вчера вечером я и понятия об этом не имел. Но с тех пор удалось кое-что разузнать. Короче, древний родовой замок, следовало бы сказать – фамильные руины, находится у Гальштат а, но, поскольку жить там невозможно, приближенные ко двору Адлерштейны построили себе виллу – скорее даже замок! – поблизости от Бад-Ишля. Он называется Рудольфскроне и, кажется, очень красив. Думаю, вам его покажут без труда.Морозини записал эти ценные сведения в книжечку, которую всегда носил в кармане, допил кофе и собрался уходить.– Вы скоро думаете ехать? – спросил Хромой.– Прямо сейчас, если это возможно. Вернусь в отель, справлюсь, когда ближайший поезд на Зальцбург, и в путь... Но могу ли я попросить вас о небольшой услуге?– Разумеется.– Попробуйте узнать, что делает здесь Адальбер. Даже если бы мне не нужно было уезжать, я все равно не смог бы день и ночь караулить у дворца Адлерштейнов, дожидаясь, пока он выйдет.– Вы угадали мои намерения. Я займусь этим. Уезжайте спокойно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100