– Вы надели траур? По дальнему родственнику?– Нет, но до похорон, а они назначены на завтра, так будет лучше. У бедного Александра, кроме нас, не было никаких родных. И бабушка купила ему место на кладбище... Адальбер, вам придется составить мне компанию, – прибавила она, улыбнувшись археологу. – Эльза хочет видеть только того, кого называет Францем. Это вполне естественно...В ее словах прозвучал оттенок грусти, не ускользнувший от Морозини.– Это совершеннейшая бессмыслица! Ваша бабушка утверждает, что я даже не похож на этого человека. Почему вы не рассеете ее заблуждение?Потому что она и так слишком много страдала, – со слезами на глазах прошептала девушка. – Если бы я осмелилась попросить вас подыграть ей, не указывать на ошибку?..– Вы хотите, чтобы я вел себя так, как если бы был ее женихом? – переспросил ошеломленный Альдо. – Но ведь я просто не смогу!– Попытайтесь! Скажите ей, что... должны вернуться в Вену, что... что вам предстоит операция, или... вы должны отправиться с новым заданием, но, бога ради, не говорите, кто вы. Мы с бабушкой очень боимся той минуты, когда она узнает о его смерти, она ведь так слаба! Когда она немного наберется сил, сделать это будет легче. Понимаете?Лиза схватила обе руки Альдо в свои и сжала их, словно пытаясь передать свою убежденность, свою надежду. Он мягко высвободился, но лишь для того, чтобы завладеть пальчиками девушки и поднести их к губам.– Какой бы из вас вышел адвокат, милая Лиза! – сказал он, скрывая волнение за дерзкой полуулыбкой. – Вы прекрасно знаете, что я сделаю все, о чем вы попросите, но вам придется помолиться об удаче: у меня никогда не было ни малейших актерских способностей...– Подумайте о том, что за жизнь у нее была, взгляните на нее... и предоставьте говорить вашему благородному сердцу! Я уверена, вы прекрасно справитесь! Иозеф вас проводит. Она в маленьком бабушкином кабинете.Лиза уже собиралась взять Адальбера за руку и увести, но Альдо ее удержал:– Еще одно слово... мне необходимы кое-какие подробности! Знал ли Рудигер о ее более чем знатном происхождении?Да. Она хотела, чтобы он знал о ней абсолютно все. Насколько я знаю, он обращался с ней нежно, но почтительно. Я не могла бы требовать такого поведения от первого встречного, но вы – князь, Морозини, и особы королевской крови не внушают вам трепета.– Ваше доверие для меня большая честь. Сделаю все, чтобы не обмануть его...Минутой позже Иозеф объявил:– Посетитель, которого ожидает ваше высочество! И, поклонившись, посторонился. Альдо шагнул вперед, внезапно оробев, словно эта дверь вела на театральные подмостки, а не в маленькую гостиную, обитую бежевым шелком и согретую горящим камином. При всей своей светской непринужденности он должен был сделать над собой усилие, чтобы переступить порог. Никогда он не думал, что окажется в таком трудном положении. И, едва сделал первый шаг, едва под его ногой скрипнул паркет, Альдо поспешил склониться перед лишь мельком увиденной им фигурой.– Мадам! – прошептал он голосом до того охрипшим, что в другом месте и в другое время его самого это позабавило бы.В ответ раздался легкий звонкий смех.– Какой вы сегодня церемонный, друг мой!.. Идите сюда! Идите же!.. Нам надо столько сказать друг другу!Князь выпрямился, ему на миг показалось, что в глазах у него двоится. У женщины, сидевшей в глубоком кресле у камина, был в точности тот же профиль, что у стоявшего в нескольких шагах от нее мраморного бюста: те же линии, та же белизна. Дама в черной кружевной маске, темный призрак из склепа Капуцинов, сегодня была в белом. На ней было платье из тонкой шерсти, а косы, уложенные короной, покрывал белоснежный муслиновый шарф, спущенный так, чтобы оставить открытой лишь неповрежденную половину ее лица. Одна рука Эльзы играла легкой тканью, иногда поднося ее к губам, другую руку она протянула гостю...Делать было нечего – нужно было подойти к ней. Однако смущение и неловкость князя не уменьшились, напротив, еще возросли, возможно, из-за того, что странная женщина говорила таким нежным тоном. Он взял протянутую руку и склонился над ней, не осмеливаясь прикоснуться губами.– Простите мое волнение! – наконец сумел выдавить из себя Морозини. – Я уже потерял всякую надежду снова увидеть вас, сударыня...– Ждать пришлось долго, Франц, но как можно жалеть об этом сейчас, раз вы сумели превозмочь ваши страдания, чтобы поспешить мне на помощь и спасти меня от смерти...На мгновение растерявшийся Альдо вовремя вспомнил, что он, как считается, долго и жестоко страдал от ран, полученных на войне.– Слава богу, мне уже лучше. Я спешил к вам, когда тайный голос указал мне место, где вас держали в заточении.– Я не считала себя пленницей, потому что мне пообещали отвести меня туда, где вы меня ждете. Только вчера вечером я испытала страх... Я все поняла. О господи!Увидев, что в прекрасных темных глазах появился ужас, взволнованный Альдо придвинул к ее креслу низенькую скамеечку, сел на нее и снова взял женщину за руку. Рука сильно дрожала.– Забудьте об этом, Эльза! Вы живы, остальное не имеет значения! Что касается тех, кто осмелился на вас напасть, причинить вам зло, – будьте уверены, я сделаю все, чтобы они понесли наказание.Взгляд темных глаз снова стал спокойным и ласковым.– Мой вечный рыцарь!.. Вы были Кавалером розы, а теперь вернулись ко мне в сверкающих доспехах Лоэнгрина Лоэнгрин, сын Парсифаля и рыцарь Грааля, пришел на помощь Эльзе Брабантской, на которую напали ее вассалы, и женился на ней, но взял с нее клятву никогда не спрашивать его имени. Эльза нарушила клятву, и Лоэнгрин уплыл в своем запряженном лебедем челне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100