Королева вернулась очень поздно, и вид у нее был весьма утомленный. Однако я все равно подошла и, встав на колени у ее кресла, поблагодарила за любезное ко мне отношение.
– , Итак, – сказала она, – ты решила, кто же ты такая?
– Да, Ваше Величество, – ответила я. – Я жена Бруно Джернейвского и люблю своего мужа так же, как вы своего.
– Отлично. – Она устало улыбнулась мне и откинула голову на высокую спинку кресла. Глаза ее начали закрываться. Она сделала жест рукой, отсылая меня.
Я схватила ее руку.
– Умоляю Ваше Величество, еще минуту.
Она чуть повернула голову.
– Да? – в голосе была усталая терпеливость, терпеливость человека, начавшего дело и почти сожалеющего об этом, но не желающего оставить дело незаконченным.
– Я могу привести людей для усиления вашей армии.
Глаза Мод дрогнули и взметнулись вверх. У меня перехватило дыхание от удивления, хотя я сказала так намеренно, чтобы привлечь внимание королевы, которая ждет от меня лишь беспокойства, связанного с какими-нибудь моими личными сомнениями.
Мод рассматривала меня дольше, чем это было мне приятно, и наконец сказала:
– Да, я вижу, ты осознала, кто ты есть. Но правду ли говоришь?
Я не была шокирована. Понимая, как мало я знаю об армиях и битвах, даже дурак решил бы, что открытый враг менее опасен, чем союзник, посвященный в ваши планы и предающий вас. Мне было известно и то, что Мод никогда не доверяла мне полностью, хотя я чувствовала, что она по-настоящему любила меня. У меня было достаточно времени, чтобы подумать, что сказать, и я улыбнулась.
– Я сказала вам правду, и если вы немного подумаете, то увидите, что это так. Уверена, единственное, чего хотел бы папа… – тут легкий холодок пробежал по моей спине, когда я подумала о том отмщении, которого бы в действительности желал папа для его убийцы, но это не имело никакого отношения к королю и королеве, – он хотел бы, чтобы я вернула Улль. У меня есть надежда получить Улль или его получит Бруно – от короля Стефана. От Матильды ждать этого не приходится, даже если бы я смогла сделать, чтобы король Дэвид заставил даровать Улль Бруно или мне. Она скорее убьет меня за отказ подчиниться приказу сопровождать ее в Бристоль. А Бруно она ненавидит еще больше, чем меня, за неоднократное пренебрежение ее волей в нашей поездке. И даже если я лгу и она обещала мне Улль, чтобы я пришла за вами шпионить, неужели вы считаете меня настолько глупой, чтобы я продолжала верить обещаниям той, которая не сдержала слов, данных епископу Винчестерскому и Роберту Глостерскому?
По ходу моих рассуждений Мод и сама улыбалась, но улыбка исчезла, когда она вернулась к обдумыванию сказанного мной и увидела, что у меня действительно нет оснований для нелояльности. Королева нахмурилась, посмотрела тяжелым взглядом и с ноткой раздражения в голосе спросила:
– Сколько людей и откуда?
– Человек за пятьдесят из Улля. Будет и рыцарь, чтобы их возглавить; а может статься, мне удастся привести и гораздо больше – я полагаю, несколько сотен. Сестра Бруно, Одрис Джернейвская, богата. Уверена, она одолжит мне или даже просто даст деньги для покупки наемников. На севере много тех, кто не любит короля Шотландии, кто придет сражаться против него и императрицы Матильды.
Мод знала, что это правда: она принимала разгневанные делегации предводителей северных баронов, сообщавших о нарушениях мирного договора, который она заключила с королем Дэвидом. Королева беспокойно поежилась в кресле и наконец сказала:
– Я расскажу об этом Вильяму Ипрскому.
– Спасибо, Ваше Величество, – ответила я. – Это все, чего мне хотелось. Я не побеспокоила бы вас сегодня, зная что вы так устали, но сделала это лишь из боязни, что не буду иметь возможности поговорить с вами утром, а это может стоить мне целого дня – ведь Джернейв и Камбрия так далеко на север и на запад.
К моему удивлению, королева вдруг весьма любезно, потрепала меня по руке и пообещала, что, если Вильям Ипрский сочтет мою идею стоящей, и если я действительно приведу бороться за дело короля Стефана несколько сотен воинов, то получу свой Уллъ.
Лежа некоторое время без сна на своем соломенном тюфяке, я пришла к выводу, что мой приватный визит в покои королевы привел к усилению ее подозрений. Вероятно, Мод полагала, что я решила заговорить с ней в момент ее слабости в надежде, что она сразу же схватится за мое предложение в то время, когда ум ее утомлен усталостью и печалью, и отпустит меня.
Но это говорило и о том, что мое предложение показалось королеве весьма привлекательным – она всегда не доверяла себе, когда что-либо неожиданно начинало ей нравиться, – а значит, идея моя хороша.
Так и получилось. Из покоев королевы меня вызвали к Вильяму Ипрскому, и предложили повторить, что я собираюсь делать. Слава Богу, он, по-видимому, не был сильно заинтересован в людях из Улля. Я боялась говорить о сэре Джеральде: ведь его связь с моим отцом вызовет у королевы и Вильяма Ипрского еще большие подозрения. Больше всего Вильяма Ипрского интересовало, кого бы я предложила командовать отрядом Нортумбрии.
– Не знаю, – ответила я. – Мне слишком трудно разбираться в военных вопросах, но сэр Хью Джернейв-ский – тот, что до бракосочетания с сестрой Бруно звался Хью Лайкорн, – он, я уверена, найдет для меня сильного, мудрого и достойного доверия человека.
– Лайкорн… – в голосе Вильяма Ипрского появились нотки воодушевления. – С вашей стороны было бы мудро попросить его самого возглавить отряд, леди Мелюзина.
– Нет! – воскликнула я. – Вы считаете меня настоящим чудовищем, если полагаете, что я, спасая своего мужа, позову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184