ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Скотты оттянули войска еще до нашего прихода, и Стефан пользовался случаем, чтобы проявить себя мудрым, справедливым правителем с добрыми намерениями. Зная эти земли и местные обычаи, я мог ему помочь, и он искренне был доволен мной и несколько раз говорил, что поступил действительно мудро, взяв меня в свое окружение.
Лишь одна вещь омрачала эти ясные солнечные недели моей жизни. (Я слышу смех, ибо все знают, что Стефан заключил мир с Дэвидом в феврале, а это обычно влажный, порою снежный и особенно холодный месяц в северных землях. Я не помню, какой была тогда погода. Знаю только, что для меня небо оставалось чистым и сияло солнце.) После утверждения под присягой результатов переговоров Стефан совершил объезд замков и крепостей в северных графствах и везде без обид и давления подобрал из своих людей мужей для наследниц владений и опекунов для сирот. Тучи начали сгущаться, когда я узнал, что Стефан собирается и Одрис причислить к тем девушкам, которым он подбирал мужей.
Но вскоре эти тучи рассеялись. Одрис в присутствии короля назвала меня «братом» и, как только меня увидела, бросилась в мои объятия – таким уж непосредственным созданием она была. И тогда, как объяснил мне Хью, к моему ужасу, замужество Одрис стало для короля бессмысленным, ибо Стефан решил, что, если понадобится, он сможет управлять Джернейвом непосредственно через меня. Но когда моя неприязнь к самой идее, что я мог бы способствовать отобрать у Одрис Джернейв, улеглась, я вдруг, и даже как-то с удовольствием, решил не мешать в этом королю. Если бы это произошло, подумалось мне, я мог бы видеть Одрис счастливой в замужестве и тогда уж найти себе службу где угодно, в другом месте.
В любом случае мне не нужно вмешиваться. Хью и Одрис сами все решат. С тихой радостью я наблюдал, как Одрис привязывалась к Хью. Она не изменила своей привычке держаться холодно с чужаками, но Хью уже слышал ее смех, видел ее сердечность и ласковость, а это действовало на него подобно пьянящему аромату, в котором тонет разум. Я видел, как бедный Хью утопал, но я ничего не говорил ему. Я думал он не нуждался в напоминаниях о том, что наследница, подобная Одрис, не для таких, как он. Я не говорил о Хью и с Одрис, полагая, что она любезничала с ним только ради меня. Я очень рад, что у меня не возникло ни малейшего подоарения в том, что Одрис нашла для себя новый объект обожания. Мои страхи ничего бы не изменили, а, наоборот, только добавили бы трудностей Одрис и Хью. Но я вынужден был себе признаться, что никогда не видел более подходящей друг другу пары.
Однако Одрис и Хью поженились не скоро. Прошло еще два года, пока их желания осуществились. Я ничего об этом не знал. Этот чертенок Одрис ни разу, ни в одном письме, не обнаружила своих надежд. И Хью тоже ничего не говорил мне, хотя мы в тот год вместе участвовали в осаде Эксетера. Он вовсе не старался обмануть меня. Просто в то время он не мог и мечтать о том, что Одрис влюбится в него так же, как и он в нее. К тому же мы оба были слишком заняты – сначала самим сражением, а позже той напряженностью, тем недовольством, которые появилось среди присягнувших королю.
Мне кажется, Стефан надеялся, что сдача Эксетера положит конец всякому дальнейшему сопротивлению и позволит ему укрепить власть над своими баронами. Лорд Эксетерский Бриан де Редверс был одним из немногих, кто не пришел присягнуть на верность и не засвидетельствовал своего почтения королю на королевском приеме в честь Великой Пасхи в 1136 году. Хотя Стефан любезно простил всех, кто не пришел на его коронацию в декабре 1135 года, он ясно дал понять: он ждет, что все посетят его на Пасху. В конце концов даже Роберт Глостерский, единокровный брат императрицы Матильды, отдал должное королю. После приказа Стефана Редверсу сдать королевскую крепость при Эксетере Редверс предложил-таки королю свою присягу, но тут уже отказался Стефан. Он был доволен, что появился человек, сопротивление которого сломлено, и это будет хорошим уроком для других.
Сейчас, спустя столько лет, бессмысленно описывать ошибки и просчеты, сделанные под Эксетером. Я должен только сказать, что под влиянием Роберта Глостерского король Стефан предложил Редверсу слишком уж великодушные условия сдачи крепости. Это послужило поводом к серьезной ссоре между Стефаном и его братом, епископом Винчерским, во время которой епископ нанес Стефану оскорбление, которое тот никогда не простит: он сказал, что Стефан оказался, как и его отец, трусом. Вдобавок, мне кажется, тот факт, что король побоялся обидеть Глостера, навел Вильяма Ипрского на мысль раз и навсегда избавиться от лорда Роберта. Поэтому произошло ипрское покушение на Глостера, которое в конечном счете и привело к утрате Нормандии.
Я уверен, что король считал именно Вильяма Ипрского виновным в провале нашего похода в Нормандию. К тому же Валеран де Мюлан постоянно напоминал королю об оскорблении, нанесенном лордом Винчестером. Мне не нравилось, что Валеран имел такое влияние на короля. Он был прекрасным воином, но я не мог забыть, как он предал короля Генриха. Кроме того, он был слишком честолюбивым и слишком заботился о своей собственной выгоде. Я знаю, что большинство из тех, кто окружил короля, думали в первую очередь о своих собственных интересах, и меня, к моему стыду, можно было тоже обвинить в этом, но Валеран был еще и недальновидным и надменным, и это делало его советы просто опасными. Я думаю однако, что именно Валеран убедил Стефана вернуться в Англию для подготовки к защите северных графств от нового вторжения скоттов. Скорее всего, он догадался, что сам король не нашел бы на это время, и захотел разбить скоттов, чтобы возвысить себя еще больше в глазах Стефана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184
Лишь одна вещь омрачала эти ясные солнечные недели моей жизни. (Я слышу смех, ибо все знают, что Стефан заключил мир с Дэвидом в феврале, а это обычно влажный, порою снежный и особенно холодный месяц в северных землях. Я не помню, какой была тогда погода. Знаю только, что для меня небо оставалось чистым и сияло солнце.) После утверждения под присягой результатов переговоров Стефан совершил объезд замков и крепостей в северных графствах и везде без обид и давления подобрал из своих людей мужей для наследниц владений и опекунов для сирот. Тучи начали сгущаться, когда я узнал, что Стефан собирается и Одрис причислить к тем девушкам, которым он подбирал мужей.
Но вскоре эти тучи рассеялись. Одрис в присутствии короля назвала меня «братом» и, как только меня увидела, бросилась в мои объятия – таким уж непосредственным созданием она была. И тогда, как объяснил мне Хью, к моему ужасу, замужество Одрис стало для короля бессмысленным, ибо Стефан решил, что, если понадобится, он сможет управлять Джернейвом непосредственно через меня. Но когда моя неприязнь к самой идее, что я мог бы способствовать отобрать у Одрис Джернейв, улеглась, я вдруг, и даже как-то с удовольствием, решил не мешать в этом королю. Если бы это произошло, подумалось мне, я мог бы видеть Одрис счастливой в замужестве и тогда уж найти себе службу где угодно, в другом месте.
В любом случае мне не нужно вмешиваться. Хью и Одрис сами все решат. С тихой радостью я наблюдал, как Одрис привязывалась к Хью. Она не изменила своей привычке держаться холодно с чужаками, но Хью уже слышал ее смех, видел ее сердечность и ласковость, а это действовало на него подобно пьянящему аромату, в котором тонет разум. Я видел, как бедный Хью утопал, но я ничего не говорил ему. Я думал он не нуждался в напоминаниях о том, что наследница, подобная Одрис, не для таких, как он. Я не говорил о Хью и с Одрис, полагая, что она любезничала с ним только ради меня. Я очень рад, что у меня не возникло ни малейшего подоарения в том, что Одрис нашла для себя новый объект обожания. Мои страхи ничего бы не изменили, а, наоборот, только добавили бы трудностей Одрис и Хью. Но я вынужден был себе признаться, что никогда не видел более подходящей друг другу пары.
Однако Одрис и Хью поженились не скоро. Прошло еще два года, пока их желания осуществились. Я ничего об этом не знал. Этот чертенок Одрис ни разу, ни в одном письме, не обнаружила своих надежд. И Хью тоже ничего не говорил мне, хотя мы в тот год вместе участвовали в осаде Эксетера. Он вовсе не старался обмануть меня. Просто в то время он не мог и мечтать о том, что Одрис влюбится в него так же, как и он в нее. К тому же мы оба были слишком заняты – сначала самим сражением, а позже той напряженностью, тем недовольством, которые появилось среди присягнувших королю.
Мне кажется, Стефан надеялся, что сдача Эксетера положит конец всякому дальнейшему сопротивлению и позволит ему укрепить власть над своими баронами. Лорд Эксетерский Бриан де Редверс был одним из немногих, кто не пришел присягнуть на верность и не засвидетельствовал своего почтения королю на королевском приеме в честь Великой Пасхи в 1136 году. Хотя Стефан любезно простил всех, кто не пришел на его коронацию в декабре 1135 года, он ясно дал понять: он ждет, что все посетят его на Пасху. В конце концов даже Роберт Глостерский, единокровный брат императрицы Матильды, отдал должное королю. После приказа Стефана Редверсу сдать королевскую крепость при Эксетере Редверс предложил-таки королю свою присягу, но тут уже отказался Стефан. Он был доволен, что появился человек, сопротивление которого сломлено, и это будет хорошим уроком для других.
Сейчас, спустя столько лет, бессмысленно описывать ошибки и просчеты, сделанные под Эксетером. Я должен только сказать, что под влиянием Роберта Глостерского король Стефан предложил Редверсу слишком уж великодушные условия сдачи крепости. Это послужило поводом к серьезной ссоре между Стефаном и его братом, епископом Винчерским, во время которой епископ нанес Стефану оскорбление, которое тот никогда не простит: он сказал, что Стефан оказался, как и его отец, трусом. Вдобавок, мне кажется, тот факт, что король побоялся обидеть Глостера, навел Вильяма Ипрского на мысль раз и навсегда избавиться от лорда Роберта. Поэтому произошло ипрское покушение на Глостера, которое в конечном счете и привело к утрате Нормандии.
Я уверен, что король считал именно Вильяма Ипрского виновным в провале нашего похода в Нормандию. К тому же Валеран де Мюлан постоянно напоминал королю об оскорблении, нанесенном лордом Винчестером. Мне не нравилось, что Валеран имел такое влияние на короля. Он был прекрасным воином, но я не мог забыть, как он предал короля Генриха. Кроме того, он был слишком честолюбивым и слишком заботился о своей собственной выгоде. Я знаю, что большинство из тех, кто окружил короля, думали в первую очередь о своих собственных интересах, и меня, к моему стыду, можно было тоже обвинить в этом, но Валеран был еще и недальновидным и надменным, и это делало его советы просто опасными. Я думаю однако, что именно Валеран убедил Стефана вернуться в Англию для подготовки к защите северных графств от нового вторжения скоттов. Скорее всего, он догадался, что сам король не нашел бы на это время, и захотел разбить скоттов, чтобы возвысить себя еще больше в глазах Стефана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184