Когда же я попытался заговорить, Стефан отмахнулся от меня, сказав раздраженно, что мне следует хорошенько рассмотреть прелести моей невесты и прийти в более приятное расположение духа.
Я воспринял его замечание относительно невесты как приказ и покинул королевские покои, намереваясь пройти на половину королевы, но сомневался, чтобы внешность Мелюзины намного улучшила мое настроение. И хотя я знал, что тут ничего не поделаешь, меня все же раздражало ожидание короля увидеть радость на моем лице в ответ на его предложение. Как он не мог понять, что у меня тяжело на душе от перспективы взять невесту против своей воли? Но подумав о том, что сказал Стефан, я задал себе вопрос: а какова была воля леди Мелюзины? Некоторые женщины так стараются быть покорными, что кажется – у них вообще нет воли. Эта мысль не сделала меня на много счастливее. Я подумал, что лучше иметь спокойную, покорную жену, чем выданную замуж из-под палки злючку, но и это не прибавило мне энтузиазма. Единственная высокородная леди, которую я знал хорошо, моя возлюбленная Одрис, была настолько же капризной и своенравной, насколько доброй и деликатной, и я полагал это неотъемлемой частью женского обаяния. Я всегда выбирал себе путан среди тех, у кого был дерзкий язык.
Вспомнив об этом, я подумал, что теперь не нужно будет больше пользоваться услугами путан, а это не только сэкономит деньги: леди Мелюзина, несомненно, будет чище и свежее пахнуть. Но в то же время замечания женщины, имеющей право спросить меня, куда я ухожу и когда приду, вряд ли будут мне приятны. И во мне опять заговорила обида на короля, на королевское нетерпение связать меня с этой женщиной, с которой я даже незнаком.
В какой-то момент я понял, что был несправедлив. Для поспешности короля имелась важная причина. Возведение в рыцари и свадьба были бы хорошим развлечением для малого двора, собиравшегося вокруг Стефана в Винчестере. В течение какого-то времени каждое событие, о котором можно было поговорить, сдерживало рост числа людей, восстававших против короля. Июньское нападение из засады на Роберта Глостерского в Нормандии дало горькие плоды, несмотря на заявления короля о непричастности к нему. Глостер направил посланцев к Стефану, чтобы заявить об открытом неповиновении – формальном отречении от присяги вассала. Посланцы принесли также плохие новости, – хотя это и не относилось к неповиновению: что Глостер отдал города Кан и Байе под власть Жоффрея, графа Анжуйского.
Многие из английских вассалов Глостера последовали за ним. Некоторые – из-за того, что были людьми чести. Чаще же всего, они были как сейчас разочарованы в нем, поскольку обнадеженные обещаниями Стефана, получили от него гораздо меньше, чем ожидали. Если бы однажды Глостер пришел в Англию и объединил этих людей, то неизвестно, чем бы все это закончилось. Но Глостер не приходил. Каждый выражал неповиновение отдельно, и Стефан подавлял это восстание, как только оно возникало. Но так как за разгромом очередного бунта следовал новый бунт, то даже среди тех, кто был вполне верен королю, росла тревога.
В довершение всех бед в июне король Дэвид атаковал и осадил Норэмский замок. В начале казалось, что он останется там, но в июле-августе новости стали приходить одна хуже другой. Замок за замком сдавались Дэвиду, и шотландцы хлынули вниз через Нортумбрию и Дарем и теперь угрожали Йорку. Стефан даже не решался выступить на север для сражения с Дэвидом, опасаясь, что нападение скоттов лишь провокация с целью отвлечь английского короля, дабы Глостер смог прийти из Нормандии и возглавить объединенное восстание. Это лишило бы Стефана богатого и густонаселенного юга, не говоря уже о портах, через которые корабли королевы Мод доставляли людей и деньги из ее земель.
Поэтому любое развлечение, даже столь незначительное, как посвящение в рыцари королевского оруженосца и свадьба одной из фрейлин королевы, следовало приветствовать. Я бы и сам испытывал настоятельную нужду в развлечениях – том немногом, что мог потерять, если Стефана вытеснят из Англии, – если бы не получил письма от Одрис на прошлой неделе с сообщением, что она в безопасности в Джернейве, а Хью отправился присоединиться к сэру Вальтеру Эспеку, который собирал армию, чтобы оборонять север. Новости от Одрис успокоили меня. По глупости, я полагал, что Хью будет участвовать в защите графства не только за себя, но и за меня. Я знал, что не смогу приехать туда сам до тех пор, пока неприятности держат короля на юге, но не беспокоился относительно Джернейва. Шотландцы могут совершить набег на земли и даже захватить нижний двор замка, но они никогда ни штурмом, ни осадой не возьмут саму мощную крепость. Насколько я знал леди Эдит, в Джернейве были сделаны запасы не менее чем на год, так что Одрис была в безопасности.
Более того, подумал я, внезапно остановившись посреди зала, развлечение, вызванное моим посвящением в рыцари и свадьбой, было бы особенно увлекательным, так как послужило бы достаточной пищей для злословия о том, что даму высокого происхождения выдают замуж за сына путаны. Затем я снова двинулся вперед, почти улыбаясь. Об этом будут судить и рядить, но, как Сказал король, с некоторой завистью. Стефан, несомненно, захочет, чтобы о его щедрости говорил всякий – вероятно, это была еще одна ошибка, но я почти всегда считал, что пылкость короля заслуживает высокой оценки. По крайней мере она предохранит меня от появления лишних врагов, так как все те, кто еще не знал, скоро уже узнают, что отец леди Мелюзины был лишен прав на имущество и у нее нет приданого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184