как хорошо, подумал я, что сейчас лето, а то у меня замерзли бы ноги. Я признался священнику и в этой грешной мысли, и в более крупных прегрешениях, и, конечно, в недостатке преданности, который выразился в моих сомнениях относительно предстоящей женитьбы. Это была длинная исповедь, поскольку обычно я не был слишком старателен, освобождаясь от грехов. Я с радостью выслушал свою епитимью. Я исполнил ее и стал свободен. Когда, облачась в мои доспехи, я пошел на всю ночь молиться, на сердце у меня уже было легче, даже при мыслях о Мелюзине. Больше мне нечего сказать об этом. Я не хочу ничего скрывать в этой повести о моей жизни, но у меня просто нет слов для того, чтобы рассказать, что я передумал и перечувствовал. К моему удивлению и большой радости, я оказался не без поручителей. Вильям Мартель, королевский управитель, и Роберт де Вир, его констебль, отделились от группы наблюдающих и вышли вперед. Один взял мой меч, а другой – мой шлем, так что они смогли вернуть мне их как гаранты моей годности к рыцарству. А королева, действуя от имени короля в качестве третьего гаранта, подала мне пару золоченых шпор. Я был так счастлив, что мог бы вознестись над помостом, но справился с собой, удержался на земле и преклонил колени.
Король посмотрел на меня сверху. Его лицо было одновременно веселым и злым. Он попытался сбросить меня на помост, и я почти позволил ему это сделать – почти, ибо, когда он нанес мне удар кулаком, моя гордость взбунтовала, и я устоял. Я только качнулся, но не упал, и он рассмеялся. К нему вернулось его обычное чувство юмора. Он обнял меня и громко провозгласил:
– Сэр Бруно Джернейва, рыцарь-телохранитель, я приветствую тебя!
Я знал его, знал все его слабости и недостатки, но чем я мог больше ему помочь, кроме как все так же любить его?
Пришла пора вылезть из доспехов перед обедом. Когда я взялся прислуживать за столом короля и он, как обычно, из-за моей неуклюжести при разделке и подаче кушаний освободил меня от услужения, я заметил, что Мелюзины нет среди королевских фрейлин. Король мог бы забыть столь незначительную вещь; королева – нет. Сразу же после обеда король подозвал меня и отправил в Оксфорд с письмом для своего кастеляна. Я понял, что это тоже проделки Мод. Поскольку мне не было дано устного сообщения, столь же хорошо мог выполнить эту задачу любой посыльный.
Я сразу же предположил, что целью такого поручения было избавиться от меня. И тем не менее, когда кастелян Оксфорда подтвердил мое подозрение, сказав, что для ответа королю ему потребуются один или два дня, мною овладела черная меланхолия. Я знал, что время приблизить невозможно и мои шансы на успех совсем слабы, но с тех пор, как король взял меня к себе на службу, я постоянно лелеял дорогую надежду. Я надеялся, что, когда Англия окрепнет под властью Стефана, мне в награду за преданность дадут какое-нибудь поместье. Тогда, мечтал я, я смогу взять жену – женщину, которая будет мила моему сердцу и приятна глазу и которая с желанием, даже с радостью, придет в мою постель, так что я обрету верную подругу и разделю с ней всю мою жизнь.
Эта мечта была грубо разрушена. Исходя из стремления королевы помешать Мелюзине и мне даже мельком увидеть друг друга, я должен был сделать вывод, что Мод использовала слова «не против», чтобы замаскировать угрюмую уступчивость Мелюзины королевскому приказу. Тогда, если даже Мелюзина не опознает меня как первого захватчика ее замка и не будет думать обо мне с ненавистью, очевидно, лучшее, на что я могу надеяться, – это холодное безразличие. Один только лучик тепла и света спокойно сиял над морем черной безысходности – любовь Одрис. К нему я и обратился. Купив пергамент, гусиные перья и чернила, я уселся, чтобы излить свою тоску, записав собственной рукой то, что никогда не смог бы высказать писцу.
Не впервые пришлось мне благословлять свои медлительность и неуклюжесть во владении пером. Прежде чем я справился с первой частью рассказа, я пропустил всю свою горечь через свое сердце добрый десяток раз: и то, что я принужден взять жену, которая не в моем вкусе, и то что я намерен до конца нести это бремя без возможности кормить и одевать свою жену, которая в этой сделке должна быть, наверное, несчастлива не менее, чем я. Когда в четвертый или в пятый раз я обдумывал свое положение, я окончательно понял, что все это значит.
Если король не выполнит своего обещания по выплате пенсиона, меня могут отправить в такое место, где совсем не останется средств, так что Мелюзине придется какое-то время пожить на попечении Одрис. Мне не следовало добавлять горя моей бедной жене, посылая ее туда, где ее будут третировать холодной любезностью, так как я знал: Одрис с негодованием отнеслась бы к любому, кто, по ее мнению, делал меня несчастным. Поэтому в письме не должно оставаться никаких намеков на мое нежелание жениться на Мелюзине.
Мысль о сочувствии Одрис утешила меня, и я стал думать, что терпение и доброта в конце концов помогут мне добиться того, на что я надеялся вначале. Нет, я не верил, что даже нежность сможет сделать Мелюзину красивой в моих глазах, но это было и неважно. Я знал, что к тем, с кем бываешь постоянно, привыкаешь настолько, что даже не замечаешь их внешности. Среди моих товарищей-оруженосцев были и красивые, и такие, которых я когда-то считал уродливыми, но сейчас я уже не замечал разницы между ними.
Невозможно рассказать, сколько раз я писал и переписывал это письмо. Я так часто выскабливал пергамент, что его поверхность стала неровной и чернила растекались. К тому же я никак не мог найти нужных верных слов, чтобы объяснить мою женитьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184