Птичка упорхнула! Я убит
ь была готова Ц и ее за бегство, и себя за слабость. Просто невероятно, что
мы нашли ее раньше, чем кто-либо другой. В ту ночь шел проливной дождь, наша
беглянка поскользнулась на мокрой земле и вывихнула ногу. Она долго проп
лутала, вся окоченевшая, по нашим лесам, ориентируясь не лучше, чем вы тогд
а в феврале. Ну уж я отвела душу, такую задала ей трепку, которую она надолг
о запомнит. Ее предательство было для нас ударом, особенно ощутимым отто
го, что маску кроткой голубки она после этого сбросила и снова стала поно
сить нас на чем свет стоит. Мы заперли ее в камере в подвале и привязали к к
ровати. Теперь она целыми днями надрывается в крике Ц зовет вас. Мы будем
держать ее там, пока вы не вернетесь. Надеюсь, вы на нас не в обиде, Бенжамен,
Ц она это заслужила. Не стоит и пробовать тягаться с красотой Ц ее надо
изничтожать, иначе тебе крышка.
Франческа Стейнер сидела неподвижно, как мертвая. Вроде даже задремала
Ц грузная, отяжелевшая не то от жира, не то от копившейся годами злобы. Он
а признала свое поражение. Подбородок ее отвис, будто державшая его сетк
а Ц сетка морщинок, оплетавших шею и сходившихся под челюстью, вдруг пор
валась. Здорово все-таки, что Элен сумела обернуть ситуацию в свою пользу
, заставила этих психов ползать перед нею на брюхе. Стейнерша подняла гол
ову, ее большие красные руки пошарили в карманах, и она протянула мне пачк
у фотографий. На снимках, отпечатанных на хорошей бумаге, была она, Франче
ска, только гораздо моложе. Я едва узнал ее. Она уставилась на меня как-то и
спуганно, часто заморгала; белки глаз напомнили мне грязноватый запекши
йся желатин. Ну ясно, от меня ждали хоть словечка утешения.
Ц Недурна я была, правда?
Этот вопрос меня доконал: выходит, только один человек из всей компании д
авно и бесповоротно поставил крест на своей внешности, и этот человек Ц
я. Ведь я, уныло невзрачный, и в детстве был таким. А Франческа Стейнер не за
была, что была когда-то желанной, теперь она каждого готова умолять ей об
этом напомнить. И эта мумия тасовала в своей постели мужчин и женщин несч
итано, унижала их, обманывала, высмеивала… Кто она теперь Ц развенчанна
я королева, обезвреженная бомба. Сила, властная над всеми и вся, и ее не пощ
адила, превратив взбалмошную любовницу в ядоточивую мегеру. Она выстоял
а, но какой ценой Ц объявив войну всему свету, возненавидев его. Франческ
а забрала у меня фотографии, поднялась и пошла к дверям, тяжело волоча ног
и. Напоследок она оглянулась:
Ц Знаете, Бенжамен, у нас возникли проблемы. Одно из похищений прошло не
совсем гладко. Иногда мне даже хочется, чтобы до нас добралась полиция. Су
дебный процесс меня не страшит. Мне бы представился случай публично выст
упить и привлечь тысячи сторонников к нашему делу.
В тот же день она уехала, а на смену ей явился муж. Поначалу хозяин обошелс
я со слугой не слишком круто, он вел себя как папаша с напроказившим сынко
м. Называл его сатиром, Казановой, драл за уши, выпытывал подробности, да т
акие, что меня с души воротило. Ясно, чего Стейнер не мог простить Раймону:
тот отведал удовольствий, которых сам он себя лишил. На гномика жалко был
о смотреть: уши его не просто пылали, а раскалились аж добела. После ужина
Ц мы втроем поели на кухне Ц атмосфера наэлектризовалась до предела Ст
ейнер резко сменил тон, дежурная улыбка, которую он нацепил на лицо, исчез
ла. Щеки его пошли красными пятнами Ц я уже знал, это предвещало неминуем
ый взрыв. Ни с того ни с сего он вдруг грохнул ладонью по столу, схватил Рай
мона за шиворот и с размаху влепил ему две оплеухи. Тот даже не попытался у
клониться. Из носа у него хлынула кровь. Безропотность слуги привела Сте
йнера в бешенство. Он рванул его со стула, схватил за гениталии и, оторвав
от пола, несколько раз боднул в живот с такой силой, что я с одного раза заг
нулся бы.
Ц И тебе не стыдно, дерьмо, засранец? Да как ты посмел? Ты соображаешь, како
во было хозяйке это узнать?
Стейнер швырнул беднягу на пол, плюнул ему в лицо и принялся пинать тяжел
ыми ботинками под ребра. Орал он, как оглашенный. Карлик выблевал на кафел
ьный пол часть съеденного ужина, от чего хозяин взбесился еще пуще. Расст
егнув пряжку, он сорвал с себя ремень и занес его над своим поверженным пр
испешником. Смотреть на это было невыносимо. Я не выдержал:
Ц Прекратите, Жером, вы же убьете его!
«Сам» так и застыл с поднятой рукой. Ему, видно, и в голову не приходило, что
я способен вмешаться. Я для него был все равно что стол или стул. Он оберну
лся и схватил меня за шиворот.
Ц Ты еще тут, тля, скопец несчастный! Тоже захотел? И кто тебе разрешил наз
ывать меня по имени?
Ц Прошу вас, хватит!
Он едва сдержался, чтобы не разразиться потоком непристойной брани, но з
анесенную руку все-таки опустил. Покачнулся, как насмерть пораженный ги
гант, выронил свой кожаный ремень и ушел в комнату, громко хлопнув дверью.
Я помог Раймону подняться, хотел обтереть ему лицо влажным полотенцем. О
н оттолкнул меня:
Ц Идите вы, знаете куда! Хозяину видней, что делать.
Наутро, когда я встал, господин и слуга были в гостиной, оба мрачнее тучи. С
тейнер сидел в кресле, глядя в открытое окно на улицу и поглаживая по голо
ве примостившегося у его ног Раймона; тот был в кальсонах и белой майке, по
д левым глазом у него чернел синяк, ноздри были заткнуты ватой. У Жерома на
губе красовалась лихорадка, морщины блестели от пота, лицо было такое же
помятое, как наброшенный на плечи льняной пиджак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77