– Юный деспот…– А с вами иначе нельзя! – сурово отрезал каюкер и сел. – Дайте мне что-нибудь съесть.Друзья успели как следует поужинать и сыграть ещё один раз, прежде чем на них напали.Пираты действовали профессионально: если бы не острое, как обсидиановый нож, ощущение буравящего спину взгляда, каюкеры так ничего бы и не заметили – до той самой секунды, как в воздух взметнулось несколько прочных крупноячеистых сетей.Высыпавшие из-за камней злобные, взлохмаченные обезьянцы с леденящими душу воплями набросились на друзей. Огромная вонючая туша навалилась на Иннота и стала, пыхтя, выкручивать ему руки.– Я протестую! Какое варварство! – завопил Иннот, морщась от боли и отворачивая лицо, над которым нависла волосатая оскаленная харя, обдавая неописуемым запахом изо рта.«Только бы Кактус сдержался», – мелькнула мысль. Скрутив каюкеров и опутав их сетями, обезьянцы резво потащили свою добычу куда-то в ночь. Оркестранты беспомощно болтались в полуметре над землёй, подвешенные на манер крупной дичи: сквозь сети продели палку, концы которой покоились на плечах носильщиков. Несли их минут двадцать; наконец один из обезьянцев негромко рыкнул, и все остановились. В слабом свете звёзд Иннот различил нависающую над ним скалу. Оттуда, сверху, что-то спускалось. Поскрипывали тали и блоки. Пленников затащили в грубо сколоченную деревянную клетку и бросили на дощатый настил.– Давай помалу, – крикнул кто-то.Клеть закачалась и поплыла наверх, время от времени чиркая по камням.На вершине столовой горы было оживлённо: мелькали какие-то тени, слышался смех и негромкие разговоры. Пленников тут же подхватили и понесли куда-то по ходящему ходуном подвесному мосту и, наконец, не слишком-то бережно опустили на землю.– Вот они, сэр! – радостно доложил один из обезьянцев кому-то невидимому.Гулкое эхо вторило его голосу.– Запали-ка побольше факелов, юнга, – ответили ему. – Надо рассмотреть их как следует.Чьи-то лапы распутали связывавшие Иннота верёвки и рывком поставили его на ноги. Каюкер перевёл дух и огляделся. Кругом, куда ни кинь взгляд, был камень. «Пещера, – понял Иннот. – И не маленькая». В воздухе витали ароматы копоти и зверинца. Обезьянцы толпились вокруг, с ухмылками разглядывая свою добычу. Большинство было без одежды: таковую им вполне заменяла, скажем, яркая бандана или же массивная золотая серьга в ухе. Некоторые, впрочем, щеголяли в драных и давно не стиранных тельняшках. Штанов, естественно, не носил никто: на «колониальные» шорты Громилы поглядывали с откровенным презрением.– Ну и кого же это к нам занесло? – поинтересовался один из пиратов.– Цивилы, шоб я так жил!– Салабоны!– Ухмырята!– Они похожи на лабухов, эти фраера; но чего они забыли в джунглях, хотел бы я знать?– Ша! – грянуло вдруг за спинами пиратов. Обезьянцы поспешно расступились, и вперёд вышел, слегка сутулясь, здоровенный широкоплечий шимп с самой разбойничьей рожей из всех, что Иннот когда-либо видел.– Ну? Вы слышали вопрос, ребятки! – оскалил он крепкие жёлтые клыки. – Кто вы такие и как здесь оказались?– Мы – «Киллинг очестра»! – гордо сказал взъерошенный Иннот. – Вот это – Джи, вот это – Гро. Зелёный парень – мистер Аллигатор, а я…– Мистер Передоз, – тихонько подсказал Кактус.– Спасибо, – одарил его нехорошим взглядом Иннот. – Я, вообще-то, и сам знаю, кто я такой.– Во клоуны! – хмыкнул кто-то.– Мы гастролировали на периферии, потом узнали про фестиваль джанги и поспешили в Пармандалай. Решили сократить путь через джунгли, но в результате заблудились, – вдохновенно сочинял Иннот. – Плутали почти дюжину дней, изорвали все шмотки… – он сокрушённо глянул на собственное пончо.Одежда друзей и впрямь выглядела довольно непрезентабельно, особенно после ежевичника.– Да, ничего себе – срезали дорогу! – хихикнул кто-то. – Ну и придурки!– Между прочим, я бы хотел выразить решительный протест! – Иннот приосанился. – Мы мирные музыканты, и я не позволю втягивать нас в какие-то сомнительные дела! Вы кто такие, хотел бы я знать?!– Мы-то? – протянул здоровенный шимп, ухмыляясь. Он явно наслаждался ситуацией. – Мы, милок, как ты уже, наверное, понял, – обезьянские пираты. А я тут за главного. Ёкарный Глаз меня кличут, может, слыхал?– Ёкарный Глаз! – очень натурально ахнули Джихад и Кактус.– Гм… – Иннот откашлялся. – Мы, конечно, про тебя слышали… Ничего себе, а? Так ты и вправду тот самый знаменитый Ёкарный Глаз, неуловимый воздушный пират? Круто!– И что ты собираешься с нами делать? – спросил молчавший до сих пор Громила.– Ну, парни! Я ещё не знаю. Посмотрим, может, на что-нибудь и сгодитесь! – хмыкнул пират. – Ну-ка, для начала сбацайте что-нибудь эдакое, а мы послушаем, – он непринуждённо почесался в паху и присел на корточки.Обезьянцы разразились одобрительными возгласами. Пожитки оркестрантам, естественно, никто возвращать не собирался, однако инструменты отдали.– Чего это он у тебя такой тяжелый? – подозрительно осведомился шимп, прикативший барабан.– Дак это… Долблёный же! – нашёлся Громила.– И ты его через джунгли пёр! Ну ты кекс!Друзьям снова пришлось музицировать. Громила морщился – рука у него после всех приключений действительно побаливала; однако сыграли неплохо. Иннот заставил себя сосредоточиться на музыке; под конец пираты даже стали ухать и прихлопывать ладонями в такт мелодии.– Ладно, похоже, вы и впрямь те, за кого себя выдаёте, – проворчал наконец Ёкарный Глаз. – Да мы не больно-то и сомневались: я же слышал, как вы лабали вечером под скалой. «Киллинг очестра», значит? Гы-гы! Ну что же, добро пожаловать в Либерлэнд, единственный весёлый городишко в этих чащобах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118