– Ещё пригодится.Оставшись один, Иннот осмотрел пещеру. Вроде ничего не забыли… А! Банджо! Он отрегулировал ремень таким образом, чтобы тот не мешал раскрываться летательной перепонке, и, взяв небольшой разбег, рыбкой нырнул в пустоту.Джихад и Кактус не смогли сдержать испуганных возгласов, когда каюкер, прорвав зелёный занавес, камнем понёсся к земле. Даже у Громилы в груди что-то ёкнуло – хотя приятель и рассказал ему о своих необычных способностях, воочию он видел это впервые.Перепонка не подвела, с тихим чмоканьем раскрываясь и замедляя падение. Перед приземлением Иннот сгруппировался, сделал эффектный кувырок через голову и предстал перед приятелями, раскинув руки в стороны, как гимнаст.– Восхищаться и завидовать будем позже, – ухмыльнулся он. – А сейчас давайте в темпе джанги!До входа в пещерный город они добрались незамеченными: все, кто оставался на поверхности, сейчас напряжённо вглядывались совсем в другую сторону, ожидая начала схватки. Подождав несколько секунд, пока глаза не привыкнут к полутьме, каюкеры двинулись вперёд. Время от времени Иннот останавливался, припоминая направление. Момент для операции был выбран как нельзя более успешно: извилистые коридоры опустели. Однако долго так продолжаться не могло, и наконец из-за очередного поворота на них вывернул обезьянец.– Э… Э! Куда?..– Здравствуй, друг! – радостно воскликнул Кактус, вырываясь вперёд. Заключив пирата в объятия, он ощетинился на миг шипами.Глаза шимпа вылезли из орбит, он судорожно дёрнулся и обмяк. Кактус разжал руки и аккуратно уложил свою жертву на землю.– Прощай, друг…Второй встреченный ими пират и вовсе не успел ничего сказать: Джихад, даже не сбившись с шага, впаяла ему носком своей обувки точно в пах.Обезьянец закатил глаза и медленно опустился на колени.– Какая жестокость! – лицемерно сказал Кактус, добивая поверженного.– Я тоже хочу поучаствовать! – обиженно прогудел сзади Громила.– Да на здоровье, милый! – Джихад посторонилась, пропуская горри вперёд.Громила мрачно ухмылялся. Он засунул дубинку за пояс шорт и теперь небрежно перебрасывал из ладони в ладонь здоровенный кокосовый орех, который где-то успел подобрать. Наконец, у очередной развилки Иннот остановился.– Ну вот, – тихонько сказал он. – Если мне не изменяет память, именно здесь находятся апартаменты нашего капитана.Громила, жестом велев остальным молчать, осторожно заглянул в коридор и тут же отдёрнул голову. Повернувшись к друзьям, он показал им два пальца, потом подмигнул Джихад. В руках каюкерши тотчас возникла стамеска.– Когда я был молод, – проговорил Громила, отводя здоровую руку с кокосовым орехом назад, – я часто играл в Р-Р-Р-РЕГБИ!С этими словами он резко бросил тело за угол и метнул свой снаряд. Джихад тенью скользнула за ним следом. Когда в коридор ворвались Иннот и Кактус, всё уже было кончено: один обезьянец валялся с разбитой головой в луже крови, второй медленно оседал, цепляясь за стену и хрипя. Пробковая рукоять торчала у него из горла. Впрочем, были и плохие новости – верёвочная лестница, по которой они забирались наверх в прошлый раз, отсутствовала. Искать что-нибудь подходящее не было времени. Снова друзей выручил барабан. Громила снял его со спины, поставил на землю, осторожно встал сверху и сложил руки «ступенькой» перед животом. Иннот вскарабкался на его плечи и дотянулся-таки до края дыры. Спустя несколько мгновений каюкеры очутились в апартаментах Ёкарного Глаза.Жилище пиратского капитана располагалось в нескольких, соединённых между собой пещерах. Кроме столовой, где они уже побывали, имелась ещё роскошная спальня и три комнаты поменьше размером. Стены спальни украшали картины в золочёных рамах, впрочем, сильно исцарапанных и обитых. На сюжеты хозяину было в высшей степени наплевать: морские и горные пейзажи соседствовали с мифологическими и религиозными сюжетами; мало того, среди живописи красовались вырезанные из обезьянских эротических журналов картинки, любовно наклеенные на картон. У самого входа был прикреплён четырьмя комками жвачки титульный лист большого календаря за позапрошлый год, с изображением занимающейся любовью парочки. Посередине спальни стояла роскошная кровать в стиле рококо, с витыми столбами и шёлковым пологом. Любознательный Кактус просунул туда голову и сморщился: от простыней ощутимо попахивало.Следующая комната оказалась кладовой. Едва завидев разнообразные сундуки, коробки, шкафы и шкатулки, друзья тут же радостно набросились на них, вообразив, что нашли наконец искомое. Увы! Их ожидало жестокое разочарование. Пират и в самом деле хранил здесь свою добычу, вернее, часть её, – но всё это не представляло для каюкеров никакой практической ценности. Изящные, покрытые затейливой резьбой и инкрустациями шкатулки были заполнены зерновым кофе и пряностями; тяжелые кованые сундуки скрывали в своём чреве здоровенные рулоны атласного шёлка и тонкой парчи. Содержащейся в шкафах одеждой можно было полностью экипировать батальон – если бы таковой согласился носить роскошные, но сильно побитые молью прикиды. Единственной полезной вещью был небольшой бочонок, небрежно засунутый под комод: очевидно, хозяин забыл о нём, и с тех пор тот мирно зарастал пылью. В бочонке оказалось великолепное виски – мягкое, обволакивающее, с тонким грушевым ароматом. Иннот тотчас же наполнил им свою фляжку, после чего Кактус отыскал в столовой четыре чистых бокала, и они воздали должное замечательному напитку.– Если продать всё это добро на Бэбилонском рынке, пускай даже за полцены, можно неплохо подняться, – проворчал Громила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118