Джеймс крепко держал ее и шел так быстро, что она все время спотыкалась. Грязь хлюпала под ее босыми ногами. Она вдруг вспомнила, как он тащил ее по проходу в церкви в день бракосочетания, и это воспоминание причинила ей такую же боль, как воспоминание об отце, разбивающем голубую вазу.– Перестань меня тащить, – пробормотала она.– Тише, дорогая жена, – он пощекотал кончиком кинжала ее горло. – Перестань сопротивляться и не надейся, что сможешь улизнуть.– Я не сопротивляюсь, болван. Я пытаюсь за тобой успеть.Горячность в ее голосе, видимо, поразила его, потому что он немного ослабил хватку.Она повернулась и увидела его лицо. Полузажившие багровые рубцы покрывали его щеку, на лбу и висках были три глубокие ссадины, образовавшие неровную букву «w».Господи. Она непроизвольно подняла руку, чтобы дотронуться до его лица. Это все по ее вине, с болью в сердце подумала она.Ярость сверкнула в его глазах. Он грубо оттолкнул ее руку. Удар был несильный, но само движение причинило ей почти такое же страдание, как если бы он вонзил кинжал в ее сердце.Она еще никогда не видела его таким холодным, даже когда он стоял над ней с кнутом в руке. Тогда он был намерен обеспечить безопасность замка. А теперь он выглядел так, словно мог, не дрогнув, убить ее. Без всякого сожаления. Было такое впечатление, что в нем исчез человек и остался лишь полный ненависти дикий зверь.Его длинные и, видимо, давно нечесаные волосы были растрепаны. Было очевидно, что он не владеет собой, как это бывало раньше. И в том, что он так изменился, виновата она.– Мне… мне очень жаль, – прошептала она. Сердце в груди словно заледенело. – Я знаю, что ты на меня сердишься, но…– Нет, я не сержусь, – ответил он довольно мягко, но ненависть в его взгляде говорила об обратном. Шрамы на его щеке налились кровью. – Я просто в бешенстве.Желчь подступила к горлу, когда она поняла, насколько непредсказуема ситуация.Он между тем привел ее в оливковую рощу. У нее стучали зубы и тряслись руки. Она озиралась вокруг, думая, не попытаться ли ей бежать. Но если она и побежит, он сразу же ее поймает.– Я сбежала из монастыря, чтобы восстановить твое добр… – заикаясь, начала она.– Замолчи! – проревел он. – Иначе я вырежу твой лживый язык!В его левом глазу сверкнула красная точка.Она перегнулась пополам, схватившись за живот, и стала молить, чтобы Господь опять помог ей защитить ее ребенка. Сознаться ему, что она беременна? Неужели его гнев так велик, что он может погубить их ребенка?– Не сопротивляйся мне, иначе я ударю тебя так, что ты потеряешь сознание, и я понесу тебя на плече.Он был полубезумен от ярости, словно раненое животное. Его кулаки то сжимались, то разжимались.Собрав все свое мужество, она взглянула на него. Когда-то она считала его лишь зверем, но он доказал обратное. Он был честен, более честен, чем она. Она сбежала из монастыря, потому что верила в его честность и надеялась, что в глубине души он все еще считал себя ее мужем. Он может перерезать ей горло, но он не тот человек, который сделает это ради удовольствия.– Просто выслуш…Он не дал ей закончить, бесцеремонно заткнув рот куском ткани, который оторвал от платья.– Я велел тебе замолчать.Она попыталась вытолкнуть кляп языком.– Прекрати.Она повиновалась, но смотрела на него враждебно. Ну почему этот человек относится к ней с таким раздражением? Она сбежала из монастыря, чтобы защитить его честь, а он ведет себя как людоед.– Выслушай меня! – крикнула она, но слова были слишком искажены из-за кляпа, чтобы их можно было понять.Он перевязал кляп еще одной полоской ткани. Края впились в уголки губ, причиняя боль.Ей оставалось лишь злиться на него. Возможно, она провела слишком много ночей в одиночестве, представляя его себе героем, по которому следовало бы сохнуть, а не обычным мужчиной, каким он был на самом деле?Вздохнув, она последовала за ним в глубь леса.Он наверняка скоро успокоится и даст ей возможность все объяснить.– Добро пожаловать в путешествие в ад, – с издевкой сказал Джеймс, подталкивая Бренну вверх по трапу корабля. Кляп мешал ей говорить, и она лишь тихо скулила, пока он тащил ее за собой по палубе, а потом вниз в каюту. Там он быстро развязал ей рот и вынул кляп.– Джеймс.Он вышел из каюты, заперев Бренну внутри, а сам поднялся на главную палубу, где не было слышно, как она колотит в дверь. Он не желал слышать ее мольбы о пощаде. Она его пленница, и он отвезет ее в Лондон. Пусть она узнает, что такое гнев короля. И точка.Экипаж корабля двигался бесшумно, поднимая паруса и снимаясь с якоря. Они отплыли очень быстро.Он облокотился на перила, вдыхая запах соленых брызг и размышляя о том, какие противоречивые чувства вызвала у него встреча с Бренной. Он пытался выкинуть ее из головы, но даже сейчас его тело горело от желания обладать ею. Пока они ехали в порт, проклятая девчонка заснула у него на груди как ни в чем не бывало. Если бы она боролась, он знал бы, что делать, но было непонятно, как отнестись к такому простому проявлению доверия.Он отгонял от себя эту мысль, убеждая себя, что нельзя поддаваться. Она предала его. И с этим ничего не поделаешь. В его жизни больше нет места для сочувствия. Он погладил рукоятку t'occhio del diavolo. У этого кинжала было подходящее название – «око дьявола». Их брак был проклят.Джеймс выпрямился и, поставив босую ногу на нижнюю перекладину перил, бросил взгляд на ясное голубое небо.Тихие волны бились о борт корабля, направлявшегося в Англию. Берега Италии постепенно исчезали вдали, и на многие мили вокруг была лишь голубая вода. Солнце нещадно палило, ветер трепал его рубашку, но здесь, в море, он чувствовал себя живым, полным сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80