Состояние отца быстро ухудшалось. Мисси сутками не отходила от его постели, и через неделю ему стало немного лучше. Он встал с кровати и бодрым голосом заявил, что хочет немедленно вернуться к работам… Но Мисси заметила, что глаза отца утратили былой блеск, стали трястись руки. Перед ней стоял глубокий старик.
Мисси умоляла отца немедленно вернуться в Англию, но тщетно: единственное, чего ей удалось добиться – это уговорить Маркуса поехать в Россию, где он смог бы хорошенько отдохнуть в поместье Ивановых в Крыму.
Место, куда они приехали, напоминало дворец: мраморные лестницы, фонтаны с родниковой водой, зимний сад, десятки слуг… Но профессору неожиданно стало плохо. Лучшие доктора пытались помочь ему, но напрасно. Перед смертью он позвал к себе дочь, крепко взял ее за руку и сказал:
– Будь осторожна, Мисси. Впереди у тебя большие перемены. – Маркус глубоко вздохнул и предал Богу душу.
Мисси осталась одна на всем белом свете – у нее не было ни друзей, ни близких.
Профессора похоронили на следующий день в ограде небольшой православной церкви на вершине холма. С этого места открывался дивный вид на иссиня-черное море. Князь Михаил не успел приехать из Петербурга на похороны своего учителя. На панихиду собрались друзья князя, жившие по соседству.
На поминках они смотрели на бедную девушку с сочувствием и удивлением.
– Почему она не плачет? – шептали они. – Бедняжка… Ей ведь всего шестнадцать. Князь говорил, что у нее нет никого, кроме отца… Что же с ней будет?
Слезы пришли к ней на следующий день, в купе курьерского поезда, мчавшего ее в Петербург, к князю Михаилу. Когда наконец она оказалась в северной столице и увидела этого человека, Мисси почувствовала, что в ее жизни наступили перемены, которые предрек ей перед смертью отец.
Князю Иванову принадлежало в Петербурге несколько больших домов. В них мирно жили многочисленные дальние родственники князя. Старые двоюродные бабушки вязали на спицах и вспоминали дни своей молодости. Воздух был напитан мятой и одеколоном. Ивановы были очень гостеприимны – кроме родственников, в каждом из домов обязательно гостил какой-нибудь близкий или дальний знакомый. Но юная англичанка Верити Байрон заняла особое место среди этих гостей. Ивановы приняли осиротевшую девушку в свой дом, и вскоре она стала полноправным членом их большой, дружной семьи. Конечно же, с того самого дня, когда Мисси впервые увидела князя Мишу, она безнадежно влюбилась в него.
Оглядываясь в прошлое, Мисси жалела об одном: что все так быстро прошло. Порой ей хотелось, чтобы ничего этого вообще не было. Если бы они не поехали в Турцию, отец был бы жив… Если бы она не влюбилась в Мишу Иванова, она спокойно жила бы сейчас в Оксфорде. Если бы в России не произошла революция, они жили бы все вместе – она, Миша, остальные Ивановы – в Варышне… Ей не пришлось бы прятаться, спасаясь от красного террора… Но то, что свершилось—свершилось. Мисси осталась один на один с судьбой, затерянная в снегах России… Впрочем, она была не одна: с ней были маленькая Ксюша и княгиня Софья – ребенок и старая женщина, и она отвечала за них…
Два дня, проведенные в Дворске в ожидании поезда, показались Григорию Соловскому вечностью. За все это время Алексей не вымолвил ни слова. Он ни на шаг не отходил от Григория, пожирая его своими огромными испуганными глазами. Куда бы ни пошел Соловский – в пекарню, на вокзал – мальчик все время ходил за ним по пятам. Только в присутствии Соловского Алексей соглашался съесть несколько ложек щей с ломтем черного ржаного хлеба.
Старый паровоз – за неимением угля в его топку кидали сосновые чурки – медленно продвигался по русским просторам, изрыгая едкий дым и искры… Наконец, издав пронзительный гудок, он подтянулся к перрону. Откуда-то из-под навеса высыпала огромная толпа людей с узлами и кошелками. Отчаянно распихивая локтями стоявших рядом, люди бросились на штурм набитого битком поезда. Вагон, предназначенный для Григория, сохранил еще былую роскошь – раньше он принадлежал одному из высших чинов министерства путей сообщения. Вагон цепляли к поездам, и чиновник инспектировал дороги. Сейчас место чиновника занял Григорий. В вагоне не было света и отопления, но широкие полки были покрыты мягким бархатом. Двое красноармейцев принесли бидон щей, несколько буханок хлеба и свечи. По сравнению с другими пассажирами, с трудом разместившимися на жестких деревянных скамьях и даже на багажных полках, Григорий и его спутники роскошествовали.
Натужно загудев, поезд отошел от перрона. Время от времени он останавливался, и тогда Григорий выскакивал из вагона и бежал вдоль путей к машинисту – выяснить, в чем дело. Увы, паровоз был очень стар, топлива было мало – даже под страхом смерти машинист не мог обеспечить быструю езду.
Красноармейцы в серых шинелях с трудом протискивались по коридорам поезда, проверяя документы. Когда у них возникали сомнения, звали Соловского – он все-таки был краскомом. Когда речь шла о крестьянах или рабочих, Григорий всегда шел им навстречу – даже если у них были не в порядке документы. Но когда солдаты сообщили ему, что в одном из вагонов едет подозрительная молодая англичанка, Соловский не сразу решил, что делать.
Она стояла в проходе под конвоем двух красноармейцев. Григорий обратил внимание на две вещи: очень красива и очень зла. Ее фиалковые глаза светились гневом – она не скрывала неприязни к солдатам, крепко державшим ее за обе руки.
– Прикажите им немедленно отпустить меня! – сказала девушка на чистейшем русском языке. – Они не имеют права обращаться таким образом с английской подданной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199