Я лежал на добром, старом диване, умиротворённо глядя на ползающих по потолку мух, наслаждаясь тишиной и покоем и думая о том, как прекрасен мир, когда Дживз вошёл в гостиную с конвертом в руке.
— Мальчик-посыльный принёс вам письмо, сэр.
Я вскрыл конверт, и первым делом из него выпала пятифунтовая купюра.
— Боже великий! — воскликнул я. — Это ещё что?
Достав листок бумаги, я прочитал:
Дорогой Берти, передай деньги своему слуге и скажи, мне жаль, что, я не могу сейчас дать ему больше. Он спас мне жизнь. Впервые за неделю я вздохнула свободно.
М.В.
Дживз поднял пятёрку с пола.
— Можешь оставить её себе, — сказал я. — Как выяснилось, она твоя.
— Сэр?
— Я говорю, пятёрка твоя. Её прислала тебе мисс Вардур.
— Очень любезно с её стороны, сэр.
— Да, но с какой стати? В письме говорится, ты спас ей жизнь.
Дживз мягко улыбнулся.
— Мисс Вардур переоценила мои услуги, сэр.
— Какие услуги, прах побери?
— В деле мистера Клода и мистера Юстаса, сэр. Я надеялся, она не упомянет о нём, сэр, так как не хотел, чтобы вы подумали, что я допустил некоторую вольность.
— Что ты имеешь в виду?
— Я находился в комнате, сэр, когда мисс Вардур жаловалась, что мистер Клод и мистер Юстас навязывают ей своё общество. В данных обстоятельствах я осмелился предложить ей использовать небольшую уловку, чтобы избавиться от пристального внимания молодых джентльменов.
— Великий боже! Ты хочешь сказать, что всё-таки приложил руку к их отъезду?
Я почувствовал себя последним ослом. Ведь не далее как вчера мне казалось, что я утёр Дживзу нос.
— Я посоветовал мисс Вардур, сэр, проинформировать мистера Клода и мистера Юстаса, каждого в отдельности, о том, что сегодня она отплывает в Южную Африку с целью заключения там контракта. Таким образом желаемый результат был достигнут. Они заглотили наживку вместе с крючком, если вы позволите мне использовать это выражение, сэр.
— Дживз, — сказал я (мы, Вустеры, можем допустить промашку, но всегда честно в ней признаемся). — Ты единственный и неповторимый!
— Большое спасибо, сэр.
— Да, но послушай! — В голову мне пришла ужасная мысль. — Когда придурки сядут на пароход и убедятся, что её там нет, разве они не примчатся в ту же секунду обратно?
— Я предвидел такую возможность, сэр. По моему совету мисс Вардур сообщила молодым джентльменам, что совершит сухопутное путешествие до Мадейры и только там поднимется на борт.
— А где пароход останавливается после Мадейры?
— Нигде, сэр.
Со стоном облегчения я откинулся на диванные подушки. Я жалел только об одном.
— Единственное, о чём я жалею, Дживз, — сказал я, — что на таком огромном пароходе мерзавцы с лёгкостью смогут избегать встреч друг с другом. Я имею в виду, мне бы очень хотелось, чтобы Клод почаще находился в обществе Юстаса и visa versa.
— Так оно и будет, сэр. Я купил им двухместную каюту. У мистера Клода одна койка, а у мистера Юстаса — другая.
Я чуть не задохнулся от счастья. Если б не поездка в Харроугэйт с дядей Джорджем, мой восторг был бы полным.
— Ты уже упаковал мои вещи, Дживз? — спросил я.
— Вещи, сэр?
— Для поездки в Харроугэйт. Сегодня я отправляюсь туда с дядей Джорджем.
— Ах да, конечно, сэр. Я совсем забыл вам сказать. Сэр Джордж звонил сегодня утром по телефону, пока вы спали, и просил передать, что планы его изменились. Он не поедет в Харроугэйт.
— Ох, послушай, но это же просто блеск!
— Я рад, что вы довольны, сэр.
— Он не говорил, почему передумал?
— Нет, сэр. Но из слов его камердинера, Стивенса, я понял, что сэру Джорджу стало значительно лучше и больше он не нуждается в лечении. Я позволил себе дать Стивенсу рецепт моего коктейля, который вы всегда так хвалили, сэр. Сегодня утром сэр Джордж заявил Стивенсу, что чувствует себя, как новенький.
Сами понимаете, мне оставалось только одно, и я не стал колебаться. Да, я страдал в душе, но у меня не было выбора.
— Дживз, — сказал я, — мои штрипки.
— Да, сэр?
— Тебе они правда не нравятся?
— Чрезвычайно, сэр.
— Ты не думаешь, что со временем твои взгляды изменятся?
— Нет, сэр.
— Ну, хорошо. Хорошо. Ни слова больше. Можешь их выкинуть.
— Благодарю вас, сэр. Я сжёг их сегодня утром, перед тем как подать вам завтрак. Спокойный серый цвет намного приятнее для глаз, сэр. Спасибо, сэр.
ГЛАВА 17. Бинго и его жёнушка
Примерно через неделю после отъезда Клода и Юстаса я неожиданно встретился с малышом Бинго в клубе «Старых либералов». Малыш полулежал в кресле, закатив глаза и открыв рот, а седобородый деятель, сидевший неподалёку, смотрел на него с такой откровенной неприязнью, что я пришёл к единственно возможному выводу: Бинго увёл у него из-под носа его любимое кресло. Так всегда бывает, когда посещаешь незнакомый клуб, — без злого умысла наступаешь то на одну, то на другую мозоль его постоянным обитателям.
— Привет, старый хрыч, — сказал я.
— Привет, старый пень, — сказал Бинго, и мы пошли пропустить по рюмочке перед ленчем.
Раз в год комитет нашего клуба «Трутень» решает, что помещение необходимо помыть, подкрасить, ну и всё такое, поэтому нас выкидывают за дверь и временно поселяют в каком-нибудь другом клубе. На этот раз мы свили гнездо в «Старых либералах», и лично для меня это было жутким испытанием. Я имею в виду, когда ты привык к весёлому, живому обществу, и тебе достаточно швырнуть в парня коркой хлеба, если ты хочешь привлечь его внимание, тебя несколько угнетает пребывание в клубе, где самому молодому члену недавно стукнуло восемьдесят семь и считается дурным тоном заговаривать с кем бы то ни было, если ты не участвовал с ним вместе как минимум в осаде Трои.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63