Моника поморщилась:
– Если бы вы танцевали с Рори, вы бы свои ноги очень даже чувствовали. Он то вспрыгнет тебе на ногу, то соскочит, хоть бы уж что-нибудь одно.
– Ох! – вдруг вскрикнула миссис Спотсворт: Билл только что приподнял ее и с размаху поставил обратно на пол с такой силой, что майор Фробишер наверняка пришел бы в восторг. Теперь она стояла и терла бок. – Я, кажется, что-то растянула, – сказала она и проковыляла к креслу.
– Не удивительно, – отозвалась Моника, – когда Билл так разошелся.
– Ой, надеюсь, это просто растяжение, а не мой старый радикулит. Он меня ужасно мучает, особенно если я оказываюсь в сыром помещении.
Трудно поверить, но Рори не сказал ей на это: «Как в Рочестер-Эбби, а?» – и не произнес вслед за этим свою любимую остроту насчет протекающей зимой крыши. Он наклонился и рассматривал какой-то предмет на полу.
– Эге, – проговорил Рори. – Это что такое? Это ведь ваша подвеска, миссис Спотсворт?
– О, спасибо, – сказала миссис Спотсворт. – Да, это моя. Наверно, закатилась за… Оххх! – Она не договорила и снова скрючилась от боли.
– Вам надо немедленно лечь в постель, Розалинда, – захлопотала над ней Моника.
– Да, наверно.
– С хорошей горячей грелкой.
– Да.
– Рори поможет вам подняться по лестнице.
– С удовольствием, – сказал Рори. – Интересно, почему это всегда говорят: «Хорошая горячая грелка»? Мы в «Харридже» говорим наоборот: «Отвратительная горячая грелка». Современные электрические одеяла, которые имеются у нас в продаже, делают водяную грелку анахронизмом. С тремя переключениями: «Осенняя бодрость», «Весеннее солнышко» и «Мэй Вест».
Они медленно двинулись к двери. Миссис Спотсворт тяжело опиралась на его руку. Как только они скрылись за дверью, Билл, провожавший их безумным взглядом, вскинул руки в жесте полного отчаяния:
– Дживс!
– Да, милорд?
– Это конец.
– Да, милорд.
– Она улизнула в нору.
– Да, милорд.
– Вместе со своей подвеской.
– Да, милорд.
– Так что если вы не сможете ничего предложить, чтобы выманить ее из комнаты, – мы погибли. Можете вы что-нибудь предложить?
– В данную минуту нет, милорд.
– Я так и думал. Вы же всего лишь смертный человек, а тут задача вне… этого самого… как это говорится, Дживс?
– Вне пределов человеческих возможностей, милорд.
– Вот именно. Знаете, что я собираюсь сейчас сделать?
– Нет, милорд.
– Лечь спать, вот что. Лягу спать и постараюсь заснуть и забыть. Правда, заснуть мне, конечно, не удастся, где там, у меня каждый нерв торчит наружу и кончики завиваются.
– Возможно, если ваше сиятельство попробуете считать овец…
– Думаете, подействует?
– Это широко признанное средство, милорд.
– Гм… – Билл задумался. – Ну что ж, можно попытаться. Покойной ночи, Дживс.
– Покойной ночи, милорд.
Глава XV
Не считая мышиного писка за дубовыми панелями и периодических шорохов в печных трубах, где ворочались во сне летучие мыши, в остальном Рочестер-Эбби стоял погруженный в сонное безмолвие. Настал общеизвестный колдовской час ночи. В Голубой комнате, приятно уставшие за день, мирно спали Моника и Рори. Миссис Спотсворт отрубилась и посапывала в комнате королевы Елизаветы, а заодно и Помона в корзинке у нее под боком. В комнате Анны Болейн честный капитан Биггар, добрая душа, видел во сне добрые старые времена на реке Ме-Вонг, которая является – о чем и без нас хорошо известно читающей публике – притоком еще более многоводной и закрокодиленной реки Вонг-Ме.
В комнате-с-часами бодрствовала Джил, бессонными глазами глядя в потолок, и Билл в комнате Генриха Восьмого тоже напрасно старался забыться дремотой. Средство, предложенное Дживсом, хоть и пользовалось широким признанием, однако все еще оставалось бессильным расплести сеть его забот.
– Восемьсот двадцать две, – бормотал он. – Восемьсот двадцать три… Восемьсот двадцать…
Тут он замолчал, и восемьсот двадцать четвертая овца, выделявшаяся изо всех особенно глупым видом, так и повисла в воздухе. Дело в том, что раздался стук в дверь, такой тихий и почтительный, какой могла произвести рука только одного человека. Поэтому, когда минуту спустя дверь приотворилась и вошел Дживс, Билл нисколько не удивился.
– Прошу извинения у вашего сиятельства, – изысканным тоном произнес Дживс. – Я бы не потревожил вас, если бы не услышал из-за двери ваши слова, свидетельствовавшие о том, что моя рекомендация оказалась бесполезной.
– Да, покамест она еще не сработала, – сказал Билл. – Но входите, пожалуйста. Прошу. – Он был бы сейчас рад кому угодно, лишь бы это была не овца. – Не говорите мне, – вдруг приподнялся он на подушках, заметив блеск торжества в глазах гостя, – что вы что-то придумали.
– Да, милорд, я счастлив сообщить, что, по-моему, я нашел выход из создавшегося положения.
– Дживс, вы – чудо!
– Благодарю вас, милорд.
– Помню, Берти Вустер мне говорил, что нет такого затруднения, которого вы не сумели бы разрешить.
– Мистер Вустер всегда перехваливал меня, милорд.
– Какое там! Недохваливал! Если вы действительно нащупали способ преодолеть нечеловеческие трудности, возникшие на нашем пути…
– Насколько я понимаю – да.
Сердце Билла заколотилось о лиловую пижамную куртку.
– Подумайте хорошенько, Дживс, – умоляющим голосом произнес он. -Каким-то образом нам надо выманить миссис Спотсворт из комнаты и продержать ее снаружи на протяжении времени, достаточном для того, чтобы я ворвался туда, отыскал подвеску, схватил и выскочил обратно, и чтобы ни одна живая душа меня за этим делом не увидела. Если только я ничего не перепутал по причине нервного расстройства, вызванного пересчитыванием овец, вы утверждаете, что можете все это устроить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59