Соседский мальчик умеет складывать и вычитать в пределах сотни, а вы все бьетесь над вечной задачей: «У тебя три яблока, я взяла одно...» Вы чувствуете, что ваши гигантские усилия уходят в песок, а результат — рев, нежелание учиться, атмосфера в доме накаляется,] пахнет валерианкой. ]
Остановитесь^. Ведь вам тоже не нравится делать то, что заведомо не полу-! чается, и, вы как можете, избегаете этого, но по-своему, по-взрослому. Это; ваш ребенок! Все, что он делает или не делает, — от вас, и ваш долг протя-; нуть ему руку и помочь стать самым лучшим. Главное, вы должны понять: что-1 то сдерживает ребенка. Он ведь не просто так не может освоить алфавит, неловок, задевает за все углы, роняет ложку за завтраком, никак не справляется со шнурками.
Все люди — разные. Но прежде, чем стать разными взрослыми, они были детьми, и каждый прошел свой особенный путь — путь развития психики от рождения до зрелости. Любая психическая функция (речь, память, движение, восприятие, эмоции) рождается, развивается и стареет вместе с нами. Ее формирование растянуто во времени. Причем одни функции окончательно созревают уже к 3 — 4 годам, а другие приобретают завершенный вид лишь к 12 —14J Понимание этого обстоятельства является определяющим для верного подхода к анализу психического развития (онтогенеза) ребенка.
Психический онтогенез обладает рядом объективных закономерностей. Но в каждом отдельном случае он принимает индивидуальное очертание. Иллюстрируя это положение, можно представить себе прямую линию — уровень, на котором условно расположены все дети, развивающиеся по среднестатистическим, общепризнанным нормам. Выше этого уровня соответственно дети с опережением данных норм, а ниже — отстающие по тем или иным показателям. Подчеркнем, что все это нормальные, объективно здоровые дети. Но каждый из них развивается по своим индивидуальным законам.
Прекрасно, что в последнее время стало уделяться все больше внимания одаренным детям. Но не менее важно понять медленно развивающихся, изучить причины отставания, помочь им. Если махнуть рукой: «Неумеха, тупица, лен-
66
тяй», — не надо тогда тратить свои (физические и духовные) силы, можно легко и спокойно убедить себя, что, вот, не повезло в жизни с ребенком. Между тем он растет и развивается, но его особенность в том, что происходит это несколько медленнее, чем хотелось бы.
Общее нормальное состояние таких детей, а также исходная пластичность и восприимчивость их мозга к помощи извне неизбежно приведут к наращиванию потенциала. Если же налицо пренебрежение, отвержение или безразличие, высоких результатов, как в спорте, ожидать не приходится. Иными словами, не востребованные вовремя (внешним миром, социумом) психические функции будут тормозить и искажать весь дальнейший ход психического онтогенеза. Причем очевидно, что неполноценно будут развиваться не только познавательные процессы, базис для которых закладывается на самых ранних (подчас — внутриутробных) этапах развития. Отставание в познавательной сфере неизбежно повлечет изменение в сфере интересов, потребностей и эмоций растущего ребенка, поскольку психическая жизнь, как и все в природе, стремится к заполнению пустоты.
И не стоит потом удивляться, что ребенок бьет окна и взрывает математический кабинет, если с раннего детства вы отмахнулись от его явных трудностей в освоении элементарных арифметических знаний. Дефектологи, логопеды и нейропсихологи, консультируя детей с задержками речевого и интеллектуального развития, тех, кто с трудом усваивает азбуку, счет, долго не может научиться читать и писать, демонстрирует неадекватное поведение, почти в каждом случае видят то, что пропустили родители, не заметили воспитатели, не поняли учителя. Иногда это происходит из-за сумасшедшей нашей жизни, кажущейся важности других проблем (а разве может быть что-нибудь важнее судьбы ребенка?!), а иногда — и от некомпетентности специалистов.
Наука очень медленно накапливает и анализирует факты. А сколько времени еще пройдет, пока новое знание обернется конкретными рекомендациями и будет широко транслировано среди практиков! До недавнего времени многие детские трудности были просто необъяснимыми. То, что не понималось, игнорировалось, и дети часто оказывались беспомощными, оставаясь один на один со своими недетскими проблемами.
Славный, подвижный, очень симпатичный мальчик приходит с бабушкой
на консультацию. Жалобы (повторяющиеся, к сожалению, от раза к разу) —
плохо пишет, неправильно держит ручку и карандаш, делает много ошибок.
, Несколько раз у мальчика наблюдались случаи заикания — в 2 и в 4 года (сей-
; час ему 6 лет). Многие звуки произносит нечетко, логопед в саду жалуется, что
их трудно автоматизировать.
; Мальчик легко общается, импонирует его внимательный взгляд, сосредоточенный вид, желание подробно ответить на вопросы. Но сразу напрягается, i когда его просят нарисовать или написать что-нибудь. Берет карандаш в правую j руку, держит его как-то неестественно, выполняет задание неловко, очень мед-: ленно и так давит на бумагу, что рвет ее. В этот момент в речи действительно i появляется нечто, похожее на заикание. Просим взять карандаш в левую руку под ^ ироничное замечание бабушки, что он никогда этой рукой ничего не делал. :' Однако мальчик без сопротивления берет карандаш левой рукой, рисует | довольно легко и не так напряженно, да и держит его правильнее, удобнее. { Правда, линии проводит не очень уверенно, написание букв не столь опреде-; ленно, но выполняется все мягче, спокойнее. Подробно расспрашивая бабуш-;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87