В самом начале своего "Введения" в "Критику чистого разума" Кант уже
считает несомненным, что первым толчкам к возникновению опытного знания
служит воздействие предметов на душу познающего субъекта. "Несомненно, что
всякое наше познание начинается с опыта; ибо чем же другим и возбуждается к
деятельности наша познавательная способность, как не теми предметами,
которые действуют (ruhren) на наши чувства и отчасти сами вызывают в нас
представления, отчасти побуждают деятельность нашего рассудка сравнивать эти
представления, соединить или разделять их и таким образом перерабатывать
грубый материал чувственных впечатлений в познание предмета, которое
называется опытом"70. Картина этого взаимодействия рисуется в уме Канта
совершенно так же, как в уме Декарта или Локка: я и не-я или, точнее говоря,
познавательный процесс и вещи, обусловливающие его, обособлены друг от
друга, по мнению Канта. Он не может себе представить, чтобы свойства вещи,
независимой от познающего субъекта, могли войти в представления субъекта71.
"Внешнее чувство может содержать в себе только отношение предмета к субъекту
в его представлении, а не то внутреннее, что присуще объекту в себе"72, -
говорит Кант. Отсюда ясно, что предметом знания могут быть только наши
представления, "целиком находящиеся в нас"73, только "наши идеи", как сказал
бы Локк. Что же касается внешних вещей, "мы не знаем ничего, кроме
свойственного нам способа воспринимать их, который необходим только для
человека, а вовсе не для всякого существа"74. Расширяя свой чувственный
опыт, мы познаем только себя, говорит Кант, подобно Декарту. "Если бы мы
могли довести свои созерцания до высшей степени ясности, мы все-таки таким
образом не подошли бы ближе к свойствам вещей в себе. Во всяком случае мы бы
узнали в совершенстве только свой способ созерцания, т.е. свою
чувственность, да и то только под условиями пространства и времени,
первоначально присущими субъекту; но чем могли бы быть предметы в себе, мы
никогда не могли бы узнать даже и путем самого отчетливого познания явления
их, которое нам только и дается"75. Даже и различия между существенными и
случайными свойствами явлений зависят не от самих вещей, а от организации
познающего субъекта. "Мы различаем, конечно, среди явлений, - говорит Кант,
- то, что существенно свойственно их созерцанию и имеет значение для каждого
человеческого чувства вообще, от того, что принадлежит им только случайно,
так как имеет значение не для чувственности вообще, а только для особого
положения или особой организации того или иного чувства"76.
Эта картина отношений между вещами и познавательным процессом в
чувственном опыте очень напоминает представления рационалистов и эмпиристов
об опыте77. Однако нам могут возразить, что эти представления не составляют
подпочвы "Критики чистого разума", что Кант сначала построил свою в высшей
степени оригинальную теорию знания, а потом уже в виде вывода из нее получил
эти традиционные представления об отношении между знанием и вещью в
чувственном опыте. Ввиду существующих и в наше время стремлений считать
систему Канта идеалом критической философии необходимо считаться и с этим
возражением. Уже с первого взгляда оно кажется несостоятельным по следующей
причине. Предшественники Канта трудились над исследованием неразрешимой
задачи, как возможно знание в том случае, если я и не-я обособлены друг от
друга. Кант понимает, что эта задача не может быть решена сравнительно
простыми средствами его предшественников, и дает ответ на тот же самый
вопрос (в видоизмененной форме, о которой мы скажем ниже), прибегая к
построениям в высшей степени искусственным. Самая искусственность их
показывает, что Кант именно начинает с представления о разъединенности между
знанием и вещами, а не заканчивает им. Более подробное рассмотрение "Критики
чистого разума" с очевидностью подтверждает эту догадку. Без всякого
исследования, по-видимому, просто опираясь на традиционные мнения, Кант
уверен, что чувственный опыт не может дать всеобщего и необходимого знания.
По его мнению, уже понятие опыта приводит к этой мысли. Мало того, все
"данные" опыта, т.е. переживания, пассивно полученные извне с помощью нашей
восприимчивости (Receptivitat, Sinnlichkeit), совершенно разрознены; по
мнению Канта, они не заключают в себе никаких связей, даже и случайных78.
Если в опыте есть связи, то они не восприняты познающим субъектом, а созданы
им самим: всякий синтез есть результат самодеятельности познающего субъекта.
"Соединение (conjunctio) разнообразного, - говорит Кант, - вообще никогда не
может быть воспринято нами через чувства и, следовательно, не может также
заключаться в чистой форме чувственного созерцания; ведь оно есть акт
самодеятельности силы представления, а так как эту силу, в отличие от
чувственности, надо называть рассудком, то всякое соединение, - будем ли мы
его сознавать или нет, будет ли это соединение разнообразного в созерцании
или в каких-либо понятиях, и в первом случае, будет ли созерцание
чувственным или нечувственным, - есть акт рассудка, который мы обозначаем
общим названием синтеза, чтобы этим вместе с тем отметить, что мы не можем
представить себе ничего соединенным в объекте, чего прежде не соединили
сами; среди всех представлений соединение есть единственное, которое не
дается объектом, а может быть сделано только самим субъектом, ибо оно есть
акт его самодеятельности"79.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134