– Уйдем от этого страшного места. Очевидно, здесь поблизости есть селение. Мы уже давно покинули пределы Тикальского царства, и теперь нам больше нечего бояться. Девушка, конечно, убежала домой. Пойдем, разыщем это селение и будем просить разрешения поселиться в нем.
– Пойдем, Хун-Ахау, – согласился верный Ах-Мис.
Юноши стали медленно пробираться сквозь заросли, стараясь найти след убежавшей. Так, в молчании, они шли около часа, когда вдруг чей-то мужской голос произнес впереди них:
– Стой! Что вы за люди?
Хун-Ахау вытянул руки ладонями вверх, показывая, что в них нет оружия, и сказал, стараясь говорить спокойно:
– Мы мирные странники, идем издалека и не желаем никому плохого! Покажи нам свое лицо!
Из кустарника не спеша выступили старик и два юноши. В руках одного был топор, другой нес на плече грубо сделанное копье. Краем глаза Хун-Ахау увидел, что за ним и Ах-Мисом выросло еще три фигуры. Итак, за ними следили и по всем правилам взяли в клещи. Очевидно, девушка успела поднять тревогу – значит, селение недалеко!
Несколько секунд прошло в молчании; встретившиеся внимательно изучали друг друга. Наконец старик нарушил тишину:
– Откуда вы идете?
– Мы идем из Тикаля, почтенный старец, – ответил Хун-Ахау. – Но назови нам свое имя и скажи, где мы находимся. Мы давно потеряли дорогу!
На лице старика отразилось недоумение.
– Из Тикаля? – медленно повторил он. – Но Тикаль очень далеко отсюда. Ведь эта река, – он показал на поблескивавшую сквозь листву воду, – наша кормилица Мотагуа, и вы находитесь в пределах царства Киригуа. Да, вы далеко ушли от вашего великого города! Ну что же, пойдемте к батабу нашего селения, там поведаете ему все, что случилось с вами. Маник и Чикчан, идите вперед и показывайте дорогу!
Юноши повернулись и молча пошли вперед. Старик шел рядом с Хун-Ахау. Сзади них плелся Ах-Мис, окруженный тремя юношами, с любопытством поглядывавшими на него; однако заговорить с чужестранцем без разрешения старика они явно не решались. Зато сам старик оказался неожиданно говорливым.
– Меня зовут На-Цин, – рассказывал он внимательно слушавшему Хун-Ахау. – А это – мои сыновья! – Он махнул рукой вперед, затем назад. – Маник, Чикчан, Ламат, Эсанаб и Чуэн, у меня их пятеро. А вот дочки у меня нет, а мне так хотелось иметь дочку! Счастлив мой сосед Ах-Хоб, видно, Иш-Чебель-Йаш благосклонно относится к нему, раз дала ему такую дочку, как Иш-Кусам…
На мгновение имя Иш-Чебель-Йаш отдалось в сердце Хун-Ахау глухой болью. Залитая лунным светом вершина пирамиды и лицо Эк-Лоль с чуть грустной улыбкой на губах… А внизу ожидающие их Цуль и маленькая Иш-Кук… Как давно это было и как далек отсюда Тикаль! Забыть! Забыть! Что это говорит идущий рядом с ним старик?
– Ведь она-то и обнаружила вас, – продолжал На-Цин, – когда собирала ягоды в лесу. Вы были около купальни бога грома…
– А что это за купальня? – поинтересовался юноша. – В Тикале я никогда не слышал о таких купальнях.
На-Цин горделиво поднял голову.
– Поистине несправедливость царит в мире! И Тикаль еще называют оком и центром вселенной, а там, оказывается, нет даже купальни для божеств! Вы, тикальцы, очень самоуверенны и считаете себя лучшими людьми мира. А купальни у вас нет! Отсюда и ваши несчастья, о юноша, я еще не знаю твоего имени.
Нет, око и центр вселенной – это не Тикаль, а, конечно, наш могучий Копан…
– Подожди, почтенный На-Цин! – забыв о вежливости, перебил старика Хун-Ахау. – Почему ты говоришь «Копан»? Ты ведь сказал нам, что мы оказались в царстве Киригуа?
– Да, мы живем около Киригуа, – согласился На-Цин. – Я сказал тебе правду. Но разве ты не знаешь, что правитель Киригуа давно заключил дружественный союз и поклялся в верности могучему правителю Копана, великого города, находящегося неподалеку от Киригуа? Вы плохо знаете мир, самоуверенные тикальцы! Может быть, ты вообще ничего не слышал о Копане?
Перед мысленным взором Хун-Ахау промелькнуло лицо умирающего Укана. Так, Ах-Мис и он волей случая оказались где-то недалеко от родины их друга. Надо будет отыскать его семью!
– Ты ошибаешься, почтенный На-Цин, – сказал он мягко. – Я много слышал о великом Копане, и у меня был друг родом из этого города. Не приходилось ли тебе встречать молодого купца по имени Укан? Так звали моего, увы, умершего друга.
На-Цин Отрицательно покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Копан очень велик, и знать всех в нем невозможно. Кроме того, – прибавил он немного смущенно, – я был в Копане всего три раза за всю жизнь. Не так-то часто простой земледелец может бывать там!
– Если мы будем часто ходить в столицу, у нас не останется времени для работы, – неожиданно заговорил старшин сын На-Цина. – А Копан с каждым годом требует все большего и большего! Ткани и пищу для жрецов и знати, рабочие руки для постройки храмов, для воздвижения стел, на которых каждые двадцать лет записываются важнейшие события, о которых мы сами мало что знаем. Кроме, разве что, битв, где убивают нас или убиваем мы… А сколько наших детей увезли в Копан жрецы, чтобы принести их в жертву богам. И все это должны давать мы – подвластные Копану селения…
– Замолчи! Твои неумные и дерзкие речи к добру не приведут, – заворчал старик, испуганно глядя по сторонам.
– Не бойся, отец, нас никто не слышит, а думают так, как я, многие…
– Замолчи, говорю тебе! Вы, юноши, его не слушайте! И не повторяйте его глупых слов. – Старик побледнел, руки у него дрожали, он снова со страхом огляделся: нет ли кого поблизости.
Слова сына На-Цина пришлись по душе Хун-Ахау. Но, пожалев старика и решив, что он еще успеет о многом поговорить с его сыновьями, Хун-Ахау постарался переменить тему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72