– Косяк бабла?
– Они хотели, чтобы Йоко Ториката сыграла рыбку, которая теряет плавник, попав под лодочный мотор, но ее агент запросил от студии страховку на тот случай, если кожа Йоко навсегда сморщится от воды. Весь кинобизнес – сплошной дурдом, – сказал он, тряся головой.
– Этот ваш Тонда сказал мне, что вы проталкиваете на студии какой-то проект.
Брандо на секунду замолчал. На его лице мелькнула и тут же исчезла улыбка. Я только успел подумать, что улыбается он странновато.
– Меньше знаешь – крепче спишь. Иначе Тонда страдал бы постоянно.
Я хотел было расшифровать его мысль, но Набико не дал мне шанса.
– Как вам сценарий? – сказал он.
Что еще за сценарий, удивился я. Ах да – тот кошмар, который я пытался забыть.
– Я еще не дочитал.
– Да? – разочарованно сказал Брандо. Он с таким трудом мне его добыл. Хочется верить, что он пригласил меня в студию не для обсуждения сценария. Будем надеяться, ему нужна консультация по боулингу.
– Вы добрались до той части, где он – то есть, очевидно, вы – сражаетесь со злыми духами в Никко?
– Еще нет.
– Там есть сцена драки в мавзолее Иэясу. Нам, конечно, никогда не разрешат там снимать, но можно построить макет. Думаю, бюджета хватит.
– Это что же – фильм по правде будут снимать?
– Ну, кое-что надо будет уладить. – Он довольно усмехнулся, приняв мою тревогу за оживление. – Речь о больших деньгах, сами понимаете. Но не волнуйтесь, как только процесс пойдет, его не остановишь. Мы будем постоянно на связи. Цифры уже неплохие.
Цифры? Большинство знакомых кинематографистов цифрами не особо интересовались. Как-то настораживает.
– Наверняка возникнут юридические заминки из-за смерти Сато и все такое, – с притворным безразличием сказал я. Я надеялся, до этого не дойдет. А если дойдет, юридические заминки я устрою сам.
– Нормально. Все под контролем, – сказал Брандо. И опять на его лице мелькнула эта улыбка.
Я выудил из кармана фотографию и протянул ее Набико. Он посмотрел. Я за ним наблюдал, но улыбка не вернулась.
– Вы раньше видели эту женщину? – спросил я.
– Не уверен, – ответил он, протягивая мне фотографию. – С точки зрения профессионала снимок так себе, не очень. Лицо у нее смазанное.
– Вы когда-нибудь видели Сато с этой женщиной?
Брандо задумался. Непонятно, взаправду он припоминал или раздумывал, что ответить. Запутанный мир. Наконец он покачал головой.
– Может, давно. Не помню. Я видел Сато лишь с актрисами, но ни одна из них не выйдет на солнце без очков. Видите, как солнце светит, даже сквозь дождь? Если щуришься, появляются морщины. А морщины губят карьеру.
Ну да – морщины и еще когда обгораешь до смерти.
– Видно, что снимали телеобъективом на уровне глаз. Видите, стена позади них нечеткая? Надпись не читается? Это потому что у телеобъектива очень ограниченная глубина резкости. И, конечно, диафрагма объектива тоже влияет.
– Что еще?
– Середина дня. Видите, свет относительно неконтрастный – солнце прямо над головой. Ах да, и они, мне кажется, в горах.
– В горах?
– Это только предположение. Вообще-то они могут быть где угодно.
– Почему в горах?
– Ну, по нескольким признакам. Видите, небо довольно темное? Как правило, на черно-белой фотографии небо получается бесцветно-белым – если не затемнять его фильтром.
– А они снимали без фильтра?
– Такую фотографию? А зачем фильтр? Оперативная съемка ведется не эстетики ради. Скорее всего, небо темное, потому что они высоко в горах. Возникает атмосферная дымка, а черно-белые эмульсии чувствительнее к синему свету, чем человеческий глаз, – это все технические штуки.
– Потрясающе, Брандо. А не могло небо как-то измениться при печати?
– Конечно. Его можно было вмонтировать. На компьютере, например. Но опять-таки – зачем? Другое дело – видите, как этот сектор в конце улицы, вот здесь, совсем теряет контрастность, в дымке расплывается, видите? Может, из-за ультрафиолетового излучения, а это еще один признак высокогорной съемки. Это корректируется фильтрами, но детективу такие сложности ни к чему.
– А вот это что за штучка в углу, на молнию похожа? – Я хотел вытянуть из него все, что возможно. – Я думал, это трещинка в эмульсии.
– Нет, но вы заметили интересную деталь.
– То есть?
– Это действительно что-то вроде проблеска молнии. Но не в небе, а в фотокамере. И тоже говорит нам, что фотография сделана в горах. И еще – что фотографию распечатали с кинопленки.
– Не понял.
– Камеру как следует не заземлили, в при съемке на больших высотах в воздухе много статического электричества. Да еще в камере приводы – вот вам и искорки, а на негативе проблески молний.
– Чудеса.
– Если считать за чудеса научные принципы, – пожал плечами Набико.
– Я так и делаю.
– Ну, – усмехнулся Набико, – справедливо. И зачем вам все это? Вы по-прежнему считаете, что Сато убили?
– Я знаю, что его убили.
– Считаете, это сделала девушка на фотографии?
Я глубоко вздохнул. А ведь правда. Об этом я и не подумал.
– Надеюсь, нет, – выдохнул я.
Кто-то что-то сказал в мегафон. Брандо нервно оглянулся через плечо.
– Опять за работу? – спросил я.
– Этот режиссер не просто плох, он еще и погоняла, – ответил Брандо. – Слишком много шоколада ест. Подождите, Билли. Я возьму бразды правления в свои руки раньше, чем вы думаете. – Он повернулся и пошел на съемочную площадку. Но прежде еще раз сверкнул этой своей странной новой улыбкой.

11

У меня иссякали зацепки и время. Вечером я хотел съездить в Киото, показать фотографию одной знакомой старой гейше с хорошими связями, но до поезда у меня оставалась пара лишних часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89