Нельзя мне оставаться на этом посту. Такие инструкторы, как сержант Радс, знают свое дело отлично, а я везде сую свой нос, толку от меня никакого кроме вреда, ошибки осознаю слишком поздно, задним умом крепок. Зачем я потакаю кадетам? Нельзя их распускать. Им нужна строгость. И все-таки порой им так не хватает душевной теплоты.
За окнами сгустилась тьма, на меня наплыли воспоминания.
– Извини, Ник, никак не ожидал, что все так повернется, – оправдывался гардемарин Джеффри Торн, отводя глаза. – Лейтенант Зорн предупредил, что если я еще хоть раз что-то такое натворю, меня сразу отправят в отставку. Поэтому походов «на дело» больше не будет.
Кошмар! Неужели у меня не будет даже этой отдушины?! Даже этих нечастых радостей? Значит, впереди лишь беспросветные будни?
– Сифорт, пройдет несколько месяцев и ты сам станешь гардемарином, – утешал меня Джефф. – Я тебе уже не нужен.
– Откуда ты знаешь, что мне нужно! – выпалил я и тут же раскаялся. – Простите, мистер Торн. Простите меня, пожапуйста.
Дружба дружбой, а служба службой. Все-таки он был для меня старшим, офицером, а я – бесправным кадетом.
– Брось, Никки, – Джеффри одарил меня своей волшебной улыбкой, от которой забывались все горести и унижения кадетской жизни. – Все, баста. На «дело» больше не ходим. А о нашем провале не беспокойся, я взял всю вину на себя.
– Знаю, сэр. – У меня на глаза навернулись слезы. – Зря вы это сделали. Я сам виноват, ведь мог бы с вами и не ходить.
– Не мог! – Он положил мне на плечо руку. – Прости, Сифорт. Тебя выпороли из-за меня.
– Пустяки, я выдержал это легко.
– Конечно, пустяки. Не принимай близко к сердцу, Сифорт. Главное не внешнее, а то, что у тебя внутри.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, как бы тебе объяснить… Вот скажи, у тебя сколько друзей? Я думаю, немного.
– Почему немного? Робби, Арлина и еще много…
– Нет, ты не понял. Я имею в виду настоящих друзей, таких, с которыми можно говорить обо всем.
– Мы обо всем говорим, – недоумевал я.
– Даже о самом-самом? О таком, что можно доверить только самому близкому?
– Даже отец не говорил со мной обо всем, – пожал плечами я.
– Но ведь тебе иногда хочется с кем-нибудь поделиться, правда?
Джефф попал в самую точку. Я потупился. В глазах стояли слезы.
– Ты одинок, Ник. Я порой тоже чувствую себя сиротливо, но ты справляешься со своим одиночеством, а значит, в тебе есть внутренняя сила. Ты выдержишь все испытания.
– Разве? – всхлипнул я.
– Конечно, выдержишь. Но тебе будет легче, если бы ты мог делиться с кем-нибудь, то есть говорить обо всем. И не смотри на меня так. Других утешать ты умеешь, я видел, как ты успокаивал Робби, когда его наказал сержант. У тебя очень хорошо получилось. Но сейчас речь не об этом… – Джеффри умолк, мучительно подбирая слова.
– Говорите быстрее, сэр! – невольно выпалил я и в испуге затаил дыхание. Это прозвучало как требование, как приказ, но Джеффри не обиделся, и я облегченно вздохнул.
– Понимаешь, утешать других – хорошо, но надо уметь и самому принимать помощь. Надо быть более открытым, не бояться делиться с друзьями чувствами, впечатлениями. Ведь друг не сможет помочь, если не знает, что тебя гнетет. Может, я не вполне внятно выражаюсь, но поговорить об этом у нас, наверное, больше не будет возможности. Не подумай, что я давлю на тебя, просто…
– Я не нуждаюсь в утешении, и так… – Я запнулся под его печальным взглядом. – Не знаю, меня никогда никто не утешал… Когда-то у меня был друг Джейсон… Нет, со мной все в порядке, сэр! В самом деле!
– А все-таки неплохо мы развлекались «делами», – вдруг хохотнул Торн.
– Так точно, сэр, – я робко улыбнулся.
– Все нормально, кадет. Так держать! – Он быстро пожал мне руку и пошел прочь.
Я смотрел ему в спину, пока он не скрылся за углом. Как и отец, Джеффри Торн не оглядывался. Он унес с собой так нужное мне тепло.
После завтрака я пошел прогуляться по территории Академии. В тире кадеты упражнялись на устаревших компьютерных тренажерах, а некоторым разрешили пострелять из настоящих лазерных пушек, правда, настроенных на малую мощность. Заглянув в класс для обучения обращению со скафандрами, я задумчиво побрел в кабинет.
Может быть, устроить внезапную проверку? Толливер или Нгу Бьен помогут. А может, не надо? Что это мне ударило в голову – проверка? Не потому ли, что я просто-напросто хочу как-то развеять тоску? Впрочем, кадетам надо время от времени устраивать встряски, иначе…
– Докладывает кадет Арнвейл, сэр! – раздался поблизости голос.
Я вздрогнул, оглянулся.
– Какого черта ты подкрадываешься, как дикий кот?! Ты что… – Я взял себя в руки. – Что надо? Мальчишка четко козырнул и доложил:
– Сержант Киндерс просил передать, что у ворот вас ждет мистер О'Нейл, сэр.
Наверно, чей-то отец. Я напряг память, но кадета с такой фамилией не вспомнил.
– Родителям вход на территорию Академии запрещен, – отрезал я.
– Его дети у нас не учатся, он по какому-то другому, очень важному делу, сэр.
– Тогда пусть запишется ко мне на прием.
Кадет козырнул и отправился восвояси.
Я тут же забыл о посетителе и вернулся к прерванным размышлениям, неспешной походкой направляясь к административному корпусу. Едва я вошел в приемную своего кабинета, сержант Киндерс, с телефонной трубкой в руке, доложил:
– Вы как раз вовремя, сэр, вам звонит капитан Хигби из отдела кадров.
Я прошел в кабинет, снял трубку.
– Сифорт? Я нашел Джеффри Р. Торна! – сообщил Хигби. – Четыре года назад ему присвоили звание лейтенанта. Год он летал на корабле «Таргон», потом был в штате Адмиралтейства, а теперь служит на Каллисто.
Отлично! Совсем недалеко – у Юпитера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142