– Есть, сэр. – Адам отошел в другой конец зшта.
– Мистер Босс… – Нет, так не годится. К черту официальность! Я сменил тон. – Эдди, стряслась большая беда. Пропала Анни. Вышла из госпиталя и пропала в трущобах. Возможно, она еще жива. Мы должны ее найти.
– Ищи. Я не буду.
– Разве она для тебя уже ничего не значит?
– Анни Уэллс? Трущобница, окрутившая «верхнего», чтоб стать женой капитана? Мне нет дела до этой суки.
– Эдди! – У меня подкосились колени, я упал в кресло. – Эдди, без твоей помощи я ее не найду. Пытался уже… Смотри, что из этого вышло. – Я ткнул перевязанной рукой в огромную шишку на лбу.
– Слабовато тебя разукрасили, – злорадно оскалился он.
– Ты обиделся на меня за то, что я перевел тебя из Сентралтауна на корабль?
– За что обижаться?! За то, что ты отправил меня к черту на кулички подальше от Анни?! – От волнения Эдди говорил с жутким трущобным акцентом. – Ты сбагрил меня с такой хреновой меткой в досье, что я весь полет драил полы! – Он помолчал, с досадой махнул рукой и с горечью, тщательно следя за произношением, утрированно вежливо произнес:
– Разве я могу обижаться на такое, капитан Сифорт, сэр?
– Эдди, ты должен меня понять. Когда я увидел ее в постели с тобой, это было таким ударом… Я ведь не знал тогда, что у вас другие понятия о сексе. То, что у нас, «верхних», считается изменой, в трущобах считается пустяком, чем-то вроде легкого развлечения. Теперь я знаю, что ты… обладал Анни гораздо раньше меня. Теперь я понимаю, что ты не предал меня, а просто…
– Конечно, не предал! Это ж пустяк, капитан! В трущобах все трахаются с кем попало, кто с кем хочет, пацан с девкой, пацан с пацаном, девка с девкой. И группами… Это такой пустяк, что. Короче, это вообще ничего не значит!
– Эдди, помоги мне.
– Не, я уже не трущобник.
– Умоляю тебя, помоги мне, пожалуйста. Хочешь, стану перед тобой на колени?
– Это я люблю, капитан, становись, – плотоядно оскалился Эдди, – посмотрим, как это будет.
Анни, все равно я люблю тебя, даже после этого.
На потеху толпы, глазеющей на нас со всех сторон, я встал на колени перед ухмыляющимся рядовым, бывшим трущобником, и униженно умолял его:
– Эдди, прошу тебя, помоги мне найти…
– Встань, хватит! – Эдци поднял меня за шиворот. – Хватит ползать, капитан! Никогда больше не ползай!
– Помоги, – шептал я. – Помоги.
– Как я тебя ненавидел! Как хотел дать тебе в морду! Но ты учил меня читать. Черт бы тебя побрал, я хотел, но не мог тебя ненавидеть!
– Эдди, помоги…
– Ладно. Не тебе помогу! Ей! Понял?!
– Как скажешь, хорошо, Эдди.
– Ей помогу. Не тебе. – Он сжал мне руку. – Ей и немного тебе. Пошли.
Солдат не имеет права прикасаться к капитану без его разрешения, но я послал к черту традиции и приличия. Все ради Анни!
– Хорошо, – улыбался я, – хорошо. Пусть ей, а не мне. Только помоги.
Мы вылезли из вертолета, направились к клинике.
– Анни вышла отсюда с родственниками одного из больных, – объяснял я Эдци Боссу, показывая на ворота. – Наверно, она где-то-неподалеку.
– Не, – качал головой Эдди, осматривая окрестности. – Тут ее нету. Здесь ей жить нельзя, пришить могут.
– Ее убили?!
– Не знаю. Это же Бронкс! К бронкам хэты не суются.
– Кто?
– Мы с Анни хэты, то есть из Манхэттена, а это совсем не то, что Бронкс. Ты думаешь, мы такое дерьмо? Нет. Бронки – людоеды. Жрут даже друг друга, если кто из них сдохнет. У нас не так.
– Конечно, у вас не так, – охотно согласился я. Вспомнилось, как эти самые хэты ссали у меня на корабле в коридорах, гадили прямо в каютах. Каких трудов стоило научить их пользоваться туалетом! – Вы, хэты, гораздо лучше.
– Бронки такие отбросы, – скривился Эдди. – Пошли.
– Куда? – Я переглянулся с ошалелым Адамом.
– В Манхэттен, куда же еще, капитан, – снисходительно объяснил Эдди, словно ребенку. – Анни, натурально, знала, что бронки замочат ее, и двинула в Хэттен. Там она, если жива еще.
– Эдди, но как она могла дойти до Манхэттена? Меня тут чуть не убили, а я прошел совсем ничего, всего километр.
– Вы ж не трущобник, капитан, – ухмыльнулся Эдди, – Анни знает, как туда добираться. Хэты лучше поганых бронков, соображают. А вы пропадете. Пойду-ка я лучше один.
– Я тоже хочу искать.
– Не сможете. Не знаете наших повадок. Хотя, может, не помешаете. Некоторые трущобники знают о вас, даже уважают. Если узнают, помогут. Ладно, возьму вас с собой. Только в этой робе я не пойду, в трущобах таких не любят.
– Мне тоже переодеться?
– А как же, капитан! – посмеивался Эдди надо мной, как над придурковатым. – Парадная форма там ни к чему. Надо бы что похуже.
– А что надеть гардемарину?
– Этому, что ль? На хрен его. Сосунок нам не нужен.
– Ладно.
Мы пошли в клинику подыскивать одежду.
Адама Тенера мы взяли лишь для того, чтобы он доставил нас на вертолете в Манхэттен. Условились, что он вернется за нами завтра в полдень, а если нас там не окажется, то прилетит еще раз ровно через сутки.
– Сэр, вы опять рискуете жизнью, – увещевал меня Адам, уже сидя в кресле пилота.
Мы с Эдди уселись на заднее сиденье.
– Твое дело доставить нас на перекресток 34-й и Бродвея, – отрезал я, но на всякий случай еще раз похлопал себя по карманам синей униформы. Парадную форму я оставил в отеле. В правом кармане лежал лазерный пистолет, в левом – две запасные батарейки. Из вещей я взял с собой лишь одну смену одежды, фонарик и причиндалы для бритья. – Мистер Босс, вы готовы?
– Давно уж. Надо спешить, а то скоро стемнеет, у бродов и мэйсов начнутся разборки.
Адам запустил лопасти, наш вертолет поднялся с крыши «Шератона».
После клиники мы зашли в магазин, где Эдди закупил два-три десятка банок мясных и овощных консервов, кофе и прочей жратвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142