Я принял позу спокойного уважения, с неловкостью сознавая, что на мне обычная светло-зеленая куртка и нет даже галстука. К тому же я был в рубашке с веселым оранжево-коричневым рисунком. Я поспешно стал застегивать куртку, а коренастый попытался привлечь к себе внимание вдовы.
– Ева, – мягко шепнул он. – Ева.
Седовласый господин обернулся, но вдова словно ничего не слышала. Поглощенная своим горем, она испускала над могилой ритмичные всхлипы. Ее брат посмотрел на меня в очевидном замешательстве.
– Пожалуйста, – промямлил я, отступая назад, – я принесу свои соболезнования немного позднее.
– Нет-нет, мистер Райдер, прошу вас. Всего одну, секунду. – На сей раз коренастый положил сестре руку на плечо и повторил с нескрываемым нетерпением: – Ева, Ева!
Вдова выпрямилась и, приостановив наконец рыдания, обернулась к нам.
– Ева, – произнес брат. – Здесь мистер Райдер.
– Примите, мадам, мое глубочайшее сочувствие. – Я торжественно наклонил голову.
Вдова продолжала смотреть на меня.
– Ева! – прошипел брат.
Вдова встрепенулась, перевела взгляд на брата, потом опять на меня.
– Мистер Райдер, – проговорила она на удивление спокойным голосом, – это огромная честь для меня. Герман, – она указала на могилу, – большой ваш поклонник. – Тут ее внезапно вновь одолели рыдания.
– Ева!
– Мадам, – быстро вставил я, – я пришел только выразить вам мое глубокое соболезнование. Я в самом деле очень вам сочувствую. Но, пожалуйста, мадам, и вы, господа, разрешите мне теперь оставить вас наедине с вашим горем…
– Мистер Райдер, – откликнулась вдова, вновь овладев собой. – Вы оказали нам огромную честь. Уверена, все присутствующие присоединятся ко мне, если я скажу, что мы польщены до глубины души.
Целый хор у меня за спиной забормотал слова согласия.
– Мистер Райдер, – продолжала вдова, – как вам понравилось в нашем городе? Надеюсь, здесь нашлось хоть что-нибудь для вас интересное?
– Понравилось как нельзя более. Все со мной так любезны. Прекрасные люди. Я очень скорблю о… о вашей утрате.
– Вероятно, вам нужно чем-нибудь подкрепить себя. Не хотите ли чаю или кофе?
– Нет-нет, в самом деле, не стоит…
– Дождитесь по крайней мере, пока принесут что-нибудь попить. Боже, неужели никто не захватил чаю или кофе? Ничего? – Вдова озабоченно оглядела толпу.
– Ради Бога, я совсем не собирался прерывать церемонию. Пожалуйста, продолжайте…
– Но вам необходимо подкрепиться. Неужели ни у кого не найдется хотя бы фляжки с кофе?
За моей спиной послышалось разноголосое перешептывание – и, оглянувшись, я увидел, что все роются в сумочках или карманах. Коренастый махал рукой кому-то в задних рядах, и вскоре ему принесли нечто завернутое в целлофан. Пока он изучал пакет, я разглядел, что это какое-то пирожное.
– Неужели это все? – закричал коренастый. – Как это?
Сзади поднялся самый настоящий гвалт. В нем выделялся один голос, который спрашивал сердито: «Отто, где сыр?» Наконец кто-то передал коренастому пакетик с мятными леденцами. Коренастый ответил собравшимся злым взглядом, а потом обернулся, чтобы отдать пирожное и конфеты сестре.
– Вы очень любезны, – пробормотал я, – но я пришел, только чтобы…
– Мистер Райдер, – произнесла вдова взволнованным голосом, – кажется, это все, что мы можем вам предложить. Не знаю, что сказал бы Герман, доведись ему пережить в подобный день этакий конфуз. Но мне остается только принести извинения. Смотрите, это все, что мы можем предложить, – все, к чему сводится наше гостеприимство.
Хор голосов у меня за спиной – притихший, когда начала говорить вдова, – принялся спорить. Я различил чей-то выкрик: «Неправда! Ничего такого я не говорил!»
Седовласый господин, который прежде поддерживал вдову у края могилы, вышел вперед и поклонился мне:
– Мистер Райдер, простите, что мы не сумели должным образом отозваться на столь высокую честь. Вы видите, мы оказались самым прискорбным образом не готовы к этому. Тем не менее заверяю: все мы, до единого человека, бесконечно вам благодарны. Пожалуйста, не взыщите и примите наше угощение.
– Мистер Райдер, пожалуйста, садитесь! – Вдова обмахнула платком гладкую мраморную поверхность соседнего надгробия. – Пожалуйста.
Я видел, что ретироваться не удастся. Со сконфуженным видом, бормоча: «Вы все очень любезны», я шагнул к надгробию, которое вытерла вдова.
Едва я уселся на тусклый мрамор, все, как мне показалось, присутствующие сомкнулись вокруг меня.
– Прошу вас, – снова послышался голос вдовы. Она стояла надо мной, разрывая целлофановую упаковку. Освободив наконец пирог, она подала мне его вместе с упаковкой. Я поблагодарил и начал есть. Это был кекс с цукатами, и я очень старался его не раскрошить. Кроме того, пирожное отличалось изрядной величиной и его невозможно было проглотить в два-три приема. Пока я ел, меня не покидало ощущение, будто скорбящие обступают меня все теснее, хотя, взглянув вокруг, я убеждался, что они стоят неподвижно и их глаза почтительно опущены долу. Некоторое время царила полная тишина, а затем коренастый кашлянул и сказал:
– Сегодня прекрасная погода.
– Да, изумительная, – ответил я с набитым ртом. – Просто на редкость.
Пожилой седовласый господин сделал шаг вперед и произнес:
– За городом есть замечательные места для прогулок, мистер Райдер. В двух шагах от центра – очаровательная сельская местность. Если у вас найдется свободная минута, я буду рад куда-нибудь вас сопроводить.
– Мистер Райдер, не хотите ли конфету?
Вдова поднесла открытый пакетик к самому моему лицу. Я поблагодарил и сунул леденец в рот, хотя в дополнение к пирожному он явно не годился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188