К тому же он никак не мог понять, откуда вдруг возникло это воистину сумасшедшее желание, почему он столь внезапно и неожиданно потерял голову? И как бы он не старался загнать в угол свои эмоции, они вырывались на свободу все чаще, и все сильней, все беспощадней захватывали его и порабощали, лишая последнего шанса выйти без потерь из этого поединка сердца и разума.Может, впервые в жизни, он больше думал о личном в ущерб должностным обязанностям и поступал вопреки общественному мнению. И не сожалел об этом. И теперь запах ее тела, волос, тепло ее ладони в его нервно подрагивающих пальцах, были важнее того, что подумают о нем люди: друзья, соседи, сослуживцы. Он хотел эту женщину, именно ее, Дикую Лизу, Волчицу, именно ее, и никого иначе! Ему было глубоко плевать, как ее называют, наплевать на слухи и домыслы, которые рождались вокруг него и его семьи. Сейчас он желал одного: любить эту женщину, самозабвенно, до потери сознания, как никого и никогда не любил в своей жизни.Но Лиза внезапно остановилась. Она почувствовала его напряжение и испугалась. То, что сейчас могло произойти, вероятно, изменило бы многое. Но она никогда не добивалась побед негодными способами. Чего скрывать, она испытывала к Морозову похожие чувства, но это не радовало, скорее, настораживало и беспокоило ее.Она безумно любила Сашу, и даже в мыслях не позволяла себе считать его чужим сыном. Скорее всего, эти чувства к ребенку она перенеслись на его отца. Ведь они так похожи! И в эту минуту, находясь рядом с Морозовым, она ощущала, как его нервная, вполне объяснимая дрожь, передается ей, захватывая целиком, и не позволяет прервать то необъяснимо щемящее, рвущее душу чувство, которого она не испытывала даже с Олегом. А может, она забыла? Может, те ощущения тоже остались в прошлом? В том временном отрезке, который стерся из ее памяти? И она просто переживает их снова? И потому ей так страшно и непривычно, что она забыла, чем любовь отличается от вожделения, сиюминутного порыва, взрыва безудержной, оглупляющей и вместе с тем возвышающей тебя страсти?— Нет, — сказала она и освободила руку из его ладони. — Саша вот-вот проснется. Я должна идти. Давайте поговорим в следующий раз. Как-нибудь днем…— Испугалась? — прошептал он, склоняясь к ней и делая попытку снова взять ее за руку. — Не бойся? Нам давно следует поговорить.Лиза отступила на шаг.— Вы хотите сообщить мне, что я здесь зажилась? — Голос ее прозвучал резко и довольно громко в тишине спящего дома.Виталий поморщился.— При чем тут это? Я хотел поговорить о нас с тобой…— О нас? — подняла она в удивлении брови. — У нас нет ничего общего, что нужно обсуждать!— А Саша?— Саша? — теперь он заметил, что она испугалась. — Вы считаете, я плохо к нему отношусь? Но это не так! Я стараюсь! Я люблю его, вы знаете!— Знаю, — кивнул он. — Но нужно определиться. Так дальше продолжаться не может… — Виталий почувствовал, что запутался, и говорит абсолютно не те слова, которые уже который день крутились у него в голове. — Я имею в виду… То есть… Словом, давайте расставим все точки над I…Лиза с ужасом уставилась на него. Губы у нее тряслись, лицо побелело.— Вы женитесь! — сказала она. — И поэтому решили отказать мне от дома. Я понимаю, я все понимаю, но что мне делать? Я привязалась к Саше! Я теперь многому научилась! Возьмите меня нянькой, поломойкой, кем угодно! Я двор буду мести, машину вам мыть, только не прогоняйте. Саша — единственное, что у меня осталось. — Она отвернулась. И Виталий понял: для того, чтобы скрыть слезы.И тогда он не выдержал, привлек ее к себе и принялся покрывать поцелуями ее лицо, приговаривая при этом:— Дурочка! Смешная, вредная дурочка! Кто тебя выгоняет? Разве я могу доверить Сашку другой женщине? Ты это понимаешь или нет?Она пробовала его оттолкнуть, изворачивалась, уклонялась от поцелуев, но отнюдь не так ловко и агрессивно, как в случае с инспектором Генерального штаба. Впрочем, Виталий тоже забыл об ее умениях, и без опаски добрался, наконец, до ее губ…Лиза замерла. У нее пропало всякое желание сопротивляться. Губы Морозова поначалу холодные и жесткие, стали вдруг горячими и мягкими. Он обнимал ее за плечи и талию, словно боялся, что она вырвется из его объятий. И ей не составило бы особого труда проделать это. Но вместо того, чтобы сопротивляться, она закинула ему руки за шею, прижалась, и стала отвечать на его поцелуи.— Лиза! Лиза! Лиза! — шептал он в перерывах между поцелуями, а сам медленно и настойчиво увлекал ее куда-то, и она не противилась. В голове все поддернуло туманом. Грудь болезненно напряглась.Он шарил за ее спиной по стене, и Лиза поняла, что он поворачивает дверную ручку. Через мгновение они оказались в темной комнате. Был ли то кабинет или спальня, Лиза так и не поняла. Вдруг она ощутила спиной, что лежит на ковре. Тяжелое мужское тело навалилось на нее. И в следующее мгновение она поняла, что ждала его с того момента, когда увидела Морозова на пороге своей палаты.То, что произошло между ними в эти несколько минут, превратило их в два абсолютно буйных, необузданных существа. Они, казалось, вечность не могли оторваться друг от друга. Но, как ни странно, помнили, что криками способны разбудить весь дом. А в их ситуации это было весьма нежелательно, поэтому они заглушали их поцелуями.Наконец, это безумие, это помешательство закончилось. Виталий нежно поцеловал ее в щеку, ласково провел ладонью по обнаженной груди и прошептал:— Господи! Я думал, сейчас умру! Лиза, что ты со мной сотворила? Мы не успели даже дойти до постели! Смотри, где мы лежим!Лиза подняла голову. Они и впрямь не дошли пары шагов до кровати и буквально свалились на ковер, прикрывающий пол в спальне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88